Когда они скрылись из виду, Пирожок восторженно завопил, но Йорен обозлился еще пуще против прежнего.

– Дурак! Думаешь, на этом конец? В следующий раз он не станет совать мне свою поганую ленту. Скажите остальным, чтобы вылезли из корыт – надо ехать. Будем двигаться всю ночь – может, и опередим их малость. – Он подобрал офицерский меч. – Кому дать?

– Мне! – крикнул Пирожок.

– Только не проткни им Арри. – Йорен протянул мальчишке меч рукоятью вперед и подошел к Арье, но обратился не к ней, а к Быку: – Похоже, ты нужен королеве до зарезу, парень.

– Он-то ей зачем? – растерялась Арья.

– А ты ей зачем? Ты же просто водосточная крыса? – насупился Бык.

– Ты и сам бастард! – (А может, он просто притворяется бастардом?) – Как твое настоящее имя?

– Джендри, – не совсем уверенно ответил он.

– Не знаю, на кой вы оба кому-то нужны, – сказал Йорен, – но они вас все равно не получат. Дальше поедете на конях и, как только увидите золотой плащ, шпарьте к Стене так, точно за вами дракон гонится. На нас, остальных, им наплевать.

– Только не на тебя, – сказала Арья. – Тот человек сказал, что отрубит тебе голову.

– Ну, если он сумеет снять ее у меня с плеч, пусть, так и быть, забирает.

– Сэм! – тихо позвал Джон.

Здесь пахло бумагой, пылью и годами. Полки, нагруженные книгами в кожаных переплетах и старинными свитками, уходили высоко во мрак. Сквозь них просачивался слабый желтый свет одинокой лампы. Джон задул свою коптилку, опасаясь оставлять открытое пламя в этом скопище бумаг, и пошел на огонек, пробираясь по узким проходам под сводчатым потолком. Весь в черном, темноволосый и сероглазый, он был как тень во мраке. На руках у него были черные перчатки кротовой кожи – на правой из-за ожогов, на левой потому, что в одной перчатке у человека дурацкий вид.

Сэмвел Тарли сидел в стенной нише, сгорбившись над столом. Свет шел от лампы у него над головой. Заслышав шаги Джона, он поднял голову.

– Ты что тут, всю ночь просидел?

– Разве? – Сэм выглядел пораженным.

– Ты не завтракал с нами, и твоя постель не смята. – Раст предположил, что Сэм дезертировал, но Джон в это не поверил. Дезертирство требует своего рода отваги, а Сэм этим похвастаться не может.

– Разве теперь уже утро? Тут, внизу, не видно, день или ночь.

– Ох и дурачина же ты, Сэм. Ручаюсь, ты еще пожалеешь о своей постели, когда придется спать на голой земле.

Сэм зевнул:

– Мейстер Эйемон послал меня поискать карты для лорда-командующего. Я даже и не думал… Джон, а книги-то видал? Их здесь тысячи!

Джон посмотрел вокруг:

– В винтерфеллской библиотеке было больше ста тысяч. Ну и как, нашел ты карты?

– О да. – Пальцы Сэма, толстые как сосиски, прошлись по груде книг и свитков на столе. – Не меньше дюжины. – Он развернул лист пергамента. – Краска поблекла, но еще видно, где составитель отметил селения одичалых, а в другой книге… где же она? Я ее только что читал. – Он откопал под свитками пыльный том в полусгнившей коже и произнес с почтением: – Вот. Это описание путешествия от Сумеречной башни до Пустынного мыса на Стылом берегу, сделанное разведчиком по имени Редвин. Даты нет, но он упоминает о Доррене Старке как о Короле Севера – стало быть, книга написана еще до Завоевания. Джон, они сражались с великанами! Редвин даже с Детьми Леса имел дело – тут все написано. – Сэм с бесконечной осторожностью переворачивал страницы. – Он и карты нарисовал, смотри…

– Может, ты тоже напишешь о нашем путешествии, Сэм.

Джон хотел приободрить приятеля, но промахнулся. Сэму меньше всего хотелось вспоминать о том, что ждет их завтра. Его руки бесцельно перебирали свитки на столе.

– Есть и другие карты. Будь у меня побольше времени… тут все так перепутано. Я мог бы привести все это в порядок, знаю, что мог бы… но на это нужно время, целые годы.

– Мормонту карты понадобятся несколько раньше. – Джон вытащил из кучи свиток и сдул с него часть пыли. Когда он развернул пергамент, уголок отломился. – Гляди, этот уже крошится, – сказал он, вглядываясь в поблекшие письмена.

– Осторожно. – Сэм перегнулся через стол и взял у Джона свиток, держа его, как раненого зверька. – Ценные книги переписываются, когда в этом есть нужда. С самых старых снималось до полусотни копий.

– Ну, эту грамоту можно не переписывать. Двадцать три бочонка соленой трески, восемнадцать кувшинов рыбьего жира, бочонок соли…

– Список припасов – а возможно, счет.

– Ну и кому это надо знать – сколько соленой трески было съедено шестьсот лет назад?

– Мне надо. – Сэм заботливо вернул свиток на место. – Из таких вот описей очень много можно узнать, правда. Например, сколько человек состояло тогда в Дозоре, как они жили, что ели…

– Ели они еду, а жили так, как мы живем.

– Не скажи. Этот склеп – настоящая сокровищница, Джон.

– Тебе виднее. – Сам Джон в этом сомневался. Сокровищница – это золото, серебро, драгоценные камни, а не пыль, пауки и гнилая кожа.

– Конечно. – Сэм был старше Джона и по закону считался взрослым мужчиной, а посмотреть на него – мальчишка, и больше ничего. – Я нашел рисунки, которые делались на деревьях, и книгу о языке Детей Леса… и еще разное, чего даже в Цитадели нет – свитки из древней Валирии, роспись чередования зимы и лета, составленную мейстерами тысячу лет назад…