Сейчас мы знаем, что с помощью рабочих-питерцев большевистская ячейка «Славы» установила связи с французскими социалистами — рабочими завода, на котором ремонтировали линкор. Один из них, известный матросам под именем Жак, снабжал кое-какой политической литературой, помогал найти места, где можно было встречаться в условиях конспирации, — это были и квартиры на окраине Тулона, и комнатушки в тавернах, в которые матросы проходили через комнаты хозяев. Во время встреч матросы обсуждали положение на корабле, читали литературу. По предложению А. К. Самсона и Н. Я. Кроненберга, члена РСДРП(б) с 1905 года, поддержанному Кузнецовым, Масловым и другими большевиками ячейки, решили, что необходимо наладить систематическую учебу под руководством опытного пропагандиста. Хотели матросы-большевики получить и советы о том, как вести подпольную революционную работу, как строить партийную организацию, какие ставить цели. В общем, был необходим опытный партиец-руководитель.

Через редакцию нелегальной газеты «Циня» — органа латышских большевиков А. К. Самсону удалось получить парижский адрес В. И. Ленина. И в Париж пошло письмо от ячейки «Славы»…

Н. К. Крупская рассказывает в своих воспоминаниях, что в письме большевики «Славы» просили литературу и особенно человека, который бы помогал вести революционную работу среди моряков. Ильич направил туда опытного конспиратора, который поселился в Тулоне [29] . Посланец Ленина товарищ Алексей (фамилия его не установлена) помог большевикам «Славы», работа ячейка стала более целенаправленной и организованной. Регулярно проводились тайные собрания в Ла-Сейна — рабочем пригороде Тулона. В послереволюционные годы А. К. Самсон так вспоминал те дни: «…не хотелось дремать. Дрался и боролся и организовал хорошую группу из человек около 50. С большим трудом достал из Парижа… статского человека, который должен обучить нас. Он приехал, и дела пошли хорошо. Мы собирались на собрания, читали книги, обсуждали разные вопросы» [30] .

«Разных вопросов» было более чем достаточно. Матросы хотели понять «причины неуспеха революции 1905 года», чтобы избежать повторения ошибок и выработать план действий. Встречаясь, говорили «о предстоящей борьбе против царизма, о восстании рабочих, крестьян, солдат и матросов, о том, как привлечь на сторону народа интеллигенцию». Товарищ Алексей помог также улучшить организационную структуру партийного коллектива. Были созданы тройки, входившие в партийную группу той или иной команды — например, машинистов, кочегаров, трюмных или артиллерийских плутонгов. В судовой комитет вошло по одному представителю от команды и плутонга. Каждый член комитета знал только своих подпольщиков [31] .

В то время во Франции активно действовала заграничная служба российской политической полиции, тесно сотрудничавшая с аналогичной французской. Сыщики, присланные из Петербурга, выследили товарища Алексея, он был вынужден уехать из Тулона, чтобы не провалить большевиков «Славы». Связь с В. И. Лениным оборвалась. К этому времени охранке удалось внедрить в организацию эсеров линкора своего агента под кличкой Кириллов. Пользуясь тем, что эсеры плохо соблюдали правила конспирации, агент выявил состав их судового комитета.

В ночь на 21 марта чины охранки произвели на корабле аресты. Вначале были схвачены четырнадцать матросов, сутки спустя еще пять. Среди арестованных оказался руководитель эсеров матрос Н. А. Молодцов. Большевистская организация также понесла потери: взяли Петрова, Анашкина и некоторых других, может быть еще и не зная, кто они по партийной принадлежности. 12 апреля всех арестованных отправили в Кронштадт на транспорте «Океан». Впереди их ждал суд… Большевистская организация практически оказалась нетронутой и продолжала свою работу.

Об арестованных товарищах команда «Славы» вновь услышит более чем через год, в июле 1912 года, когда их будут судить вместе с матросами кораблей Учебно-минного отряда — «Адмирала Корнилова», «Двины» и «Николаева». Это будет процесс «59 нижних чинов Балтийского флота».

«Аресты на „Славе“, произведенные в Тулоне, — вспоминал в 20-е годы Галлер, — окончательно излечили меня от иллюзий» [32] . Он понял тогда, что нет и не будет единства интересов и целей офицеров и матросов, пока не произойдет в России нечто кардинальное. Для себя же решил: честному человеку и патриоту остается лишь одно — служить Родине. Для него это значило делать все, что только возможно, для созидания и укрепления ее морской силы. С такими мыслями выходил он в начале мая в море на испытания «Славы» после окончания ремонта. Контрольные выходы прошли успешно. В июле 1911 года «Слава» пришла в Либаву. Галлеру предстоял отпуск, а с осени — занятия в офицерском артиллерийском классе. Затем скорее всего служба на другом корабле.

Уже вернувшись из отпуска, Галлер узнал, что на «Славе» вновь прошли аресты. Жандармы увели с корабля закованного в кандалы машиниста А. К. Самсона. И опять-таки, как теперь известно, потеря опытного партийца не деморализовала большевиков линкора. Партийную организацию возглавил матрос Н. Я. Кроненберг. В октябре 1917 года он станет комиссаром эсминца «Самсон», примет активное участие в свержении Временного правительства в Петрограде. Л. М. Галлер встретится с ним весной 1918 года после знаменитого Ледового перехода кораблей Балтийского флота из Гельсингфорса в Кронштадт. И только тогда узнает о том, чем жила команда «Славы» в 1910–1911 годах, как работали большевики линкора, готовя команду к будущим революционным сражениям…

В конце сентября 1911 года, успешно сдав экзамены, лейтенант Галлер начал занятия в Артиллерийском офицерском классе. Разные планы на дальнейшую службу имелись у двадцати двух лейтенантов, в нем обучавшихся. Были и такие, кто подумывал после окончания класса осесть в Петербурге или Кронштадте и тем самым покончить с беспокойной корабельной службой. Состоять в одном из учреждений Артиллерийского управления, иметь в подчинении лишь несколько писцов — кондукторов и унтер-офицеров, а не роту матросов-заговорщиков… Неплохо! Но Галлер был в числе тех, кто не мыслил себе дальнейшую жизнь вне корабля.