В следующее мгновение раздалась стрельба из автоматов. Очереди ударили по группе застывших перевозчиков «золотого» контейнера.

Раздались вопли, вой, фигуры в плащах открыли ответную стрельбу, но длилась она недолго, нападение было слишком внезапным, а прятаться перевозчикам контейнера было негде. Погибли даже вёрткие «ниндзя», попытавшиеся скрыться в тоннеле за стелой.

Тем не менее один из обладателей плащей на четвереньках добежал до выступа на стене коридора, пошарил по нему рукой, и стела с писком и скрипом поползла на своё место, закрывая проём. По каменной плите ударила очередь, однако было уже поздно, стела закрыла проём наглухо.

На площадку выбрались нападавшие, одетые в пятнистые комбинезоны, с лицами, закутанными в тёмные платки. Они добили раненых, осмотрели контейнер, шаря по нему лучами фонарей. Один из них что-то прокаркал в рацию на плече.

Послышался приближающийся гул, и над Пузатым холмом показался низко летящий вертолёт, завис над площадкой с контейнером, поднимая лопастями тучи пыли.

Из днища вертолёта выпал мешок на тросе. Люди в камуфляже развернули мешок в сеть, накинули её на тележку и закрепили специальными карабинчиками.

Вертолёт вернулся, завис над местом действия, выпустил трос, заканчивающийся системой подвесок и крюков.

Вертолёт пошёл вверх, поднимая огромную «авоську», внутри которой находилась тележка с контейнером. Лопоча винтами, воздушная машина умчалась в быстро сгущавшуюся ночную темноту.

Люди в камуфляже осмотрели площадку, ощупывая остатки колонн и стен лучами фонарей, попробовали сдвинуть стелу, но не смогли. Один из них снова что-то каркнул в пуговку микрофона на щеке.

Через несколько минут послышалось приближающееся стаккато вертолётных лопастей, и над Пузатым холмом завис ещё один вертолёт. Из его днища выпали шесть тросов со специальными поясами и зажимами для подъёма людей. Члены засадной группы закрепили пояса на себе и унеслись в небо.

Вертолёт улетел. Стало тихо. Только внизу под храмовым комплексом началась суета в лагере археологов, не понимавших, что происходит.

Убитые неизвестными похитителями контейнера перевозчики «слитка» остались лежать на плитах комплекса, уже не имея возможности поведать кому-нибудь тайну золотого груза.

Небольшое трёхэтажное здание на Яузской улице в Москве выглядело со стороны, сквозь густые заросли кустарника и деревьев, состарившимся скромным общежитием довоенных времён. На самом деле это был настоящий дворец в миниатюре с небольшой колоннадой у входа, резными пилястрами и портиком, на котором был виден полустёршийся барельеф: две птичьи головы, повёрнутые клювами в разные стороны, треугольник над головами, внутри которого имелся глаз, от старости заросший известковым бельмом.

Мало кто из живущих в столице, да и не только в Москве, но и вообще в России и в мире, знал, что здание принадлежит Р-Герметикону – Российской красной ложе, существующей с тысяча девятьсот девяносто второго года и спокойно чувствующей себя при нынешнем либерально-демократическом правительстве, наполовину состоящем из адептов Ложи.

Второго ноября поздним вечером в помещении на втором этаже здания, предназначенном для встреч, собрались четверо мужчин разного возраста. Все четверо носили кольцевые бородки – эспаньолки и зачёсывали волосы слева направо, чтобы они открывали одно ухо и закрывали другое.

Одеты они были в обычные гражданские костюмы тёмного, преимущественно коричневого цвета. На самом старшем вместо рубашки под пиджаком виднелась чёрная водолазка. Он выделялся среди собравшихся внушительной массивной фигурой, проседью в чёрных волосах и неожиданно прозрачными глазами и держался с подчёркнутой многозначительностью. Все обращались к нему как брат Дый, хотя седовласый носил одно из высших званий Ложи – Князь Крыши.

Обойдя массивный стол из красного дерева, с чешуйчатыми слоновьими ножками, он взялся за спинку резного, не менее массивного кресла, склонил голову.

Трое мужчин помоложе сделали то же самое, став каждый возле своего кресла.

– Пакс вобискум [1] , братья, – густым басом произнёс седовласый.

Это было нечто вроде аллокации – обращения к коллегам перед агапой – совместным братским ужином, традиции которых уходили в глубь веков к возникновению первых масонских лож.

– Помолимся Первоотцам, – продолжал седовласый.

Склонили головы, помолчали минуту, заняли кресла.

– Груз в наших руках, братья, – снова заговорил ведущий собрание. – Первоотцы доверили нам великое дело и не простят провала. Поэтому на нас лежит большая ответственность. Говорите, брат Ануфрий.

Мужчина в возрасте сорока с лишним лет привстал, склонив угловатую голову. Это был Держатель Врат Перехода. У него был широкий лоб, густые чёрные брови, блестящие чёрные волосы, разделённые надвое пробором как у священника, и чёрные глаза с поволокой. Формально он занимал пост архиерея в храме Христа Спасителя.

– Груз в надёжном месте в Сирии, братья, и ждёт отправки. Нужно решить, через какой портал и с кем его отправить.

– Разве портал в Гёбекли-Тепе не годится для этой цели? – спросил брат Дый.