– И ты туда же! Иди-ка сюда, иди… – Ида потянула Романа к себе, принялась быстро, дрожащими руками расстегивать ему ремень.

И тут Роман вспомнил, почему они расстались. Ида – прорва. Жадная прорва. Ей всего мало – еды, секса, денег, любви, слов, обещаний, солнца, счастья, покоя… Да, она искренна в своих желаниях, но несдержанна, точно первобытный человек. Туземка из дебрей Амазонки, не знающая о цивилизации.

– Ида… Погоди.

– Нет, не хочу! – Она выхватила у него из рук квадратик блестящей фольги, отшвырнула в сторону. – Быстрее!

Села прямо на стол – бутылка полетела на пол, бокалы тоже.

– Давай. Давай-давай. А-а… А-а! – закричала она во весь голос. С одной стороны, это ужасно заводило Романа. С другой стороны, надоело. У Иды всегда было состояние, называемое словом «приспичило». Во всех областях жизни. У этой девушки не существовало ни режима, ни распорядка – ничего, ни в еде, ни в сексе, ни в чем другом. Все спонтанно и внезапно. И всегда с жадностью и дикими криками.

Вот и сейчас она орала, точно безумная, вцепившись в полы расстегнутой рубашки Романа.

Интересно, почему она вела себя подобным образом – неужели испытывала наиострейшие ощущения или у нее просто такая манера поведения в эти моменты? Это живая реакция или привычный спектакль?

– Куда… Стой! Нет, нет… А-а-а! – не отпуская своего любовника, Ида забилась в конвульсиях, и Роман – вынужденно – синхронно с ней.

Он отстранился чуть погодя, опустошенный и почему-то несчастный.

– Фух… Ой, а вино-то… – Ида провела ладонью по лицу, засмеялась.

– Ты не права.

– В смысле? А, ты об этом. – Она кивнула на квадратик фольги, валявшийся на полу. – Ну перестань, иначе бы я ничего не почувствовала.

– Ты это себе внушила. Послушай, нехорошо вот так, – настойчиво повторил Роман.

– Господи, Катаев, какой ты скучный! – с раздражением воскликнула Ида. Затем вскочила и быстро принялась убираться – сгребла шваброй осколки и неиспользованный презерватив в совок, затем вытерла с пола лужу вина. – Вспомни, мы же никогда этой фигней не пользовались, и обходилось. Да, а ты вообще зачем приходил?

Роман не ответил. Ушел в ванную, там привел себя в порядок. Мельком взглянул на полочки – никакого присутствия мужчины в доме не наблюдалось. Хотя это еще ни о чем не говорит. Возможно, Ида ездит к кому-то в гости… Да и вообще, какая разница! – с раздражением одернул он себя.

– Катаев… Ты чего такой загадочный? – позвала Ида.

Роман вышел из ванной, посмотрел на девушку. Она нервничала, явно чего-то ожидая.

А он не мог ей ничего сказать. И дать ей он тоже ничего не мог. Одна холодная пустота в сердце.

Он зря сюда приходил, зря все это делал. Ида – не та, с кем Роман согласился бы жить. Он устал от нее. Испытывал теперь пресыщение, отвращение, почти ненависть. Хотя, если подумать, Ида тут ни при чем, в этом бесполезном визите нужно винить только себя.

– Ты меня любишь? Ты скучал по мне? У тебя кто-то есть? – Ида подошла, обняла его. Роман ничего не ощутил, когда она прижималась к нему. Чужая, совершенно чужая.

– Все не так. Я не должен был… – Он отвел ее руки от себя. – А разве ты этого не чувствуешь?

– Что я должна чувствовать, Катаев?

– Прости. Прости и забудь. Все, все, я сам дурак, сам виноват.

– Ты куда? Уходишь? Вот так вот? Слушай, да ты просто скотина…

– А разве ты нет?! – оглянувшись, взорвался он. – Тоже ведь как животное себя ведешь.

– Ненавижу тебя! – дрожа от бешенства, закричала Ида. – Убирайся! Чтобы я больше тебя никогда не видела! Вон!

Роман схватил свое пальто с вешалки, шагнул на лестничную клетку и вздрогнул – за его спиной с грохотом закрылась дверь.

Спускаясь в лифте, он анализировал свои ощущения. В области сердца вроде не колет и с шеей тоже все в порядке… Может, напрасно он паникует из-за здоровья? Ну, прихватило разок, но ведь это еще ничего не значит…

На улице было темно, хлопьями падал снег. Падал и не таял на асфальте.

Уже конец ноября, скоро этот год закончится. Нет, надо кого-то найти, обязательно. Стоит заранее подумать о своем будущем…

До середины декабря Роман ходил на занятия лечебной физкультурой. Поначалу, когда в первый раз оказался в огромном кабинете, невольно опешил: не кабинет, а самый настоящий спортивный зал!