Нильс отряхивался, отбивался от них руками, топтал ногами, но пока он справлялся с одним врагом, на него набрасывалось десять новых.

Когда он прибежал к болоту, на котором расположилась стая, гуси даже не сразу узнали его – весь он, от макушки до пяток, был облеплен чёрными муравьями.

– Стой и не шевелись! – закричал ему Мартин и стал быстро-быстро склёвывать одного муравья за другим.

Целую ночь после этого Мартин, как нянька, ухаживал за Нильсом.

От муравьиных укусов лицо, руки и ноги у Нильса стали красные, как свёкла, и покрылись огромными волдырями. Глаза затекли. Тело ныло и горело, точно после ожога.

Мартин собрал большую кучу сухой травы, чтобы Нильсу было помягче лежать, а потом обложил его мокрыми липкими листьями, чтобы его не мучил жар.

Как только листья подсыхали, Мартин осторожно снимал их клювом, окунал в болотную воду и снова прикладывал к больным местам.

К утру Нильсу стало полегче, ему даже удалось повернуться на другой бок.

– Кажется, я уже здоров, – сказал Нильс, тяжело охая.

– Какое там здоров! – проворчал Мартин. – Ни носа, ни глаз совсем не видно, всё распухло. Ты бы сам не поверил, что это ты, если б увидел себя. За один час так растолстел, будто тебя год чистым ячменём откармливали.

Кряхтя и охая, Нильс высвободил из-под мокрых листьев одну руку и распухшими, негнущимися, как чурбашки, пальцами стал ощупывать своё лицо.

И верно, лицо было как надутый футбольный мяч. Нильс с трудом нашёл кончик носа, затерявшийся между вздувшимися щеками, почесал ухо, которое выросло, как лопух, и торчало где-то в стороне, а вовсе не там, где ему полагается; хотел протереть глаза, но никак не мог до них добраться.

– Может, надо почаще менять листья? – робко спросил он Мартина. – Как ты думаешь? А? Может, тогда скорее пройдёт?

– Да куда же чаще! – сказал Мартин. – Я и так всё время взад-вперёд бегаю. И надо ж тебе было в муравейник залезть!

– Да разве я знал, что там муравейник? Я не знал! Я орешки искал!

– Ну ладно, не вертись, – сказал Мартин и шлёпнул ему на лицо большой мокрый лист. – Полежи спокойно, а я сейчас приду.

И Мартин куда-то ушёл. Нильс только слышал, как зачмокала и захлюпала под его лапами болотная вода. Потом чмоканье стало тише и, наконец, затихло совсем.

Через несколько минут в болоте снова зачмокало и зачавкало, сперва чуть слышно, где-то вдалеке, а потом всё громче, всё ближе и ближе.

Но теперь шлёпали по болоту уже четыре лапы.

«С кем это он идёт?» – подумал Нильс и завертел головой, пытаясь сбросить компресс, закрывавший всё его лицо.

– Пожалуйста, не вертись! – раздался над ним строгий голос Мартина. – Что за беспокойный больной – ни на минуту одного нельзя оставить!

– А ну-ка, дай я посмотрю, что с ним такое, – проговорил другой гусиный голос, и кто-то приподнял лист с лица Нильса.

Сквозь щёлочки глаз Нильс увидел Акку Кнебекайзе. Она долго с удивлением рассматривала Нильса, потом покачала головой и сказала:

– Вот уж никогда не думала, что от муравьёв такая беда может приключиться! На гусей-то они, конечно, нападать не смеют – знают, что гусь их не боится, сразу целую сотню уложит. Ну, а тебя увидали и обрадовались.

– Когда я был большим, – обиженно сказал Нильс, – я с ними справлялся лучше всякого гуся. – И он вздохнул. – Я тогда никого не боялся.

– Ты и теперь никого не должен бояться, – сказала Акка. – Но быть настороже должен всегда. Не забывай, что теперь у тебя много новых врагов. Победить их может только тот, кто находчив и осторожен. Будь всегда наготове. В лесу берегись лисицы и куницы. На берегу озера помни о выдре. В ореховой роще избегай кобчика. Ночью прячься от совы, днём не попадайся на глаза орлу и ястребу. Если ты идёшь по густой траве, прислушивайся, не шуршит ли змея. Если с тобой заговорит сорока, не доверяй ей – сорока всегда обманет.

– Ну, тогда мне всё равно пропадать, – сказал Нильс. – Разве уследишь за всеми сразу? От одного спрячешься, а другой тебя как раз и схватит.

– Конечно, одному тебе со всеми не справиться, – сказала Акка. – Но в лесу и в поле живут не только наши враги, у нас есть и друзья. Если в небе покажется орёл – тебя предупредит зяблик; если на дереве прячется куница – тебе скажет белка; о том, что крадётся лиса, пролопочет заяц; о том, что ползёт змея, прострекочет кузнечик.