Была еще одна причина, по которой Сергар не отослал от себя Таню, вносившую столько сумятицы и волнений в его и так не слишком спокойную жизнь: он не любил, когда на него давили, – если только это были не армейские командиры. Впрочем – и тогда не любил. Выполнял армейские приказы, но не любил, когда приказывают. А тут Маша вдруг решила, что может командовать им, рекомендовать, запрещать. Указывать, с кем ему общаться, кого любить, с кем спать! Нет уж, не бывать этому!

Сергар тогда второй раз в сердцах поклялся, что Таня будет с ним столько, сколько он захочет, – вечно, если у него будет такое желание! И если пожелает с ней спать – так оно и будет! И никто ему не указ! А если кому-то такое не нравится – пусть валит на все четыре стороны! Он уже не в армии, и командовать им могут только боги, если, конечно, им есть до него хоть какое-то дело!

Были извинения, были слащавые сопли и рыдания, были активные слюнявые ласки интимных частей тела в знак примирения противоборствующих сторон, был бурный секс, который всегда слаще после скандалов – ничего нового.

И, как обычно, Сергар так и не понял: то ли Маша в самом деле любила, то ли не хотела потерять машину по производству денег, коей он сейчас являлся, но… хотелось все-таки думать, что первое. Хотя жизненный опыт старого вояки говорил: «Одумайся! Не верь! Деньги – вот что ей нужно, сладкая жизнь, буксир, который вытянет ее из этого болота! Женщины коварны! Не верь им!»

Он и не верил. Но хотел верить. А если хочешь – нетрудно себя и заставить. Не до конца заставить, но… настолько, чтобы почти поверить. Почти.

Вот так эта троица, где двое люто ненавидели друг друга, оказалась в машине такси, мчащейся к светлому будущему, располагавшемуся в нескольких сотнях километров южнее, в областном городе, мало чем отличавшемся от других таких же областных городов: не чистых, не грязных, не добрых, не злых – просто скопление домов, столпотворение людей, каждый из которых мечтает о лучшей доле. Как и все люди всех миров, даже если они и не верят в магию и колдовство.

Квартира была великолепна: пять комнат, паркет, огромная лоджия, большая кухня – все, что нужно для того, чтобы жить-поживать и добра наживать. Зачем им такая огромная квартира, стоившая шестьдесят тысяч в месяц, да еще и с авансом за три месяца вперед, Сергар пока и сам не знал. Чтобы более-менее прилично жить, им хватило бы и трехкомнатной – с учетом того, что Таня будет жить в соседней комнате.

Платить огромные деньги за эти хоромы? Зачем? Если только устроить в квартире частный кабинет, принимать здесь пациентов… но их еще нужно наработать.

Пришлось еще и риелтору отдать тридцать тысяч – половину от месячной оплаты. Так-то деньги были, Олег рассчитывал купить квартиру, а не снимать, но это будет позже. Оказалось, что его денег хватит только на занюханную квартирку где-нибудь на окраине, в неблагополучном районе, пахнущем помойками и кошачьей мочой. Квартира же вроде той, в которой раньше жила Мария Федоровна, стоила гораздо дороже. Хороший район, ничего не поделаешь.

Поиском квартиры занималась Маша. Все оказалось довольно просто: приехали, созвонились с риелтором – шустрой, нагловатой девкой, – составили договор на Олега, расплатились с хозяйкой, высокомерной холодной дамой, по повадкам типичной чиновницей из администрации (так сказала Маша, а она знала, что говорила, – опыт), и скоро они уже сидели перед телевизором, комментируя новости, поедая деликатесы, купленные в супермаркете. Девчонки были веселы, довольны, будто не они несколько часов назад переругались вдрызг, обзывая друг друга последними словами, шипя так, будто в машине сидели не две красотки, от которых глаз нельзя отвести, а две кобры, норовящие впиться зубами в ногу несчастного индуса, на свою беду возникшего на пути. В качестве «индуса» были таксист, раздраженно и с отвращением поглядывавший на разъяренных дев в салонное зеркало, и Олег, который всю дорогу молчал, изображая усталого портового грузчика.

Когда все немного насытились, Олег вздохнул, налил себе красного вина из высокой темной бутылки, глотнул терпкой, пахнущей виноградными косточками жидкости и приступил к неизбежному – разговору о смысле жизни и дальнейшем его с девицами совместном существовании. Разговор этот назревал давно, но Сергар его все оттягивал, предпочитая, чтобы все шло так, как идет, – его все устраивало. По крайней мере до тех пор, пока в жизни Олега не появилась Таня.

– Девчонки, давайте-ка поговорим… – начал он, взяв со стола пульт дистанционного управления и убавив звук телевизора (вполне приличного, большого, номер которого и модель хозяйка скрупулезно вписала в акт приема-передачи).

– Давай поговорим! – живо откликнулась Маша и покосилась на «подругу». – О чем поговорим? О работе? О жизни? О том, зачем нам этот довесок?! – Она пренебрежительно кивнула на Таню.

Таня зашевелилась, поджала губы, но сказать ничего не успела.

– Молчать! Никаких разборок! – рявкнул Олег, хлопнув ладонью по столу. – Маша, молчи! Вы меня уже достали! Я буду говорить, буду задавать вам вопросы, вы станете отвечать. И больше ничего лишнего! Никаких лишних слов! Это ясно?! Я спрашиваю обеих – ясно?!

– Ясно… ну… ясно! – нестройно ответили обе девицы и замерли в ожидании. Обе не смотрели друг на друга и на Олега и лишь буравили глазами тяжелый стол, за которым могли усесться с десяток гостей. Гостиная и стол были огромными, под стать квартире. Маша сказала, что это дом новой постройки, по спецпроекту, для чиновников и богатеев, и что снять так дешево им удалось потому, что повезло.

Сергар не знал, в чем тут везение – за шестьдесят-то тысяч! – но предпочел не спорить. Крыша над головой есть – и ладно. Тут прибирать-то замучаешься… такие площади.