Отсчет времени в квартире Азазеля показывают все предметы, кроме часов, которых Михаил так и не увидел нигде, кроме как на своем запястье: плита в двух местах, холодильник, шкафчики и даже кофемолка, точнее, кофеделалка, потому, когда входная дверь хлопнула, Михаил сразу посмотрел на табло с цифрами.

Прошло в самом деле ровно пятнадцать минут, за это время ванна наполнилась горячей водой с ароматами хвои, а с кухни потянуло взбадривающими запахами спешно зажариваемых рябчиков.

Хлопнула дверь, Азазель вошел бодрый, привычно веселый и с насмешливым блеском в глазах.

– Еще не поседел? – спросил он участливо. – Хотя что это я, никто не седеет за пару часов!

Михаил буркнул:

– А тебе откуда знать?

– Люблю мифы, – пояснил Азазель. – Начиная с великого мифа о грехопадении человека. Только великие поэты, как вот я, могут создавать такие великие легенды, потому что это и есть суть поэзии и вообще искусства.

Михаил поморщился.

– Я бы таких поэтов вешал на воротах их домов.

– Все поэты, – возразил Азазель беспечно, – бездомные…

Михаил настороженно проводил его взглядом, Азазель покровительственно улыбнулся и, сбрасывая одежду на ходу, прошел в ванную.

Судя по шуму, наполненную ванну в последний момент проигнорировал, принимает душ, переняв такую непоследовательность у людей, те хорошему не научат.

Михаил терпеливо ждал, одновременно поглядывая на телеэкран, где сменяются события дня, Азазель даже в своей отлучке через своего демона Сири менял ему здесь каналы новостей, показывая репортажи с мест событий и даже документальные фильмы, сути которых Михаил так и не понял, разве что уяснил с тревогой, что жизнь людей в самом деле резко, даже очень резко изменилась, а за последние жалкие сотню лет вообще стала такой, что ее не признали бы сами люди прошлого века.

Азазель вышел из ванной комнаты освеженный, на ходу вытираясь огромным мохнатым, как зверь, полотенцем.

– Сейчас перекусим, – пообещал он, – и решим, как дальше. Сири, ужин готов?

– Да, – ответил голосок, – две порции. Форель, два рябчика, легкая пища на ужин…

– Умница ты моя, – сказал Азазель расчувствованно. – Михаил, сейчас будем пировать.

– А на стол твоя умница еще не подает? – спросил Михаил язвительно.

– Пока у нее только голос, – ответил Азазель со вздохом, но добавил бодро: – однако вскоре сделаем для нее и тело!

Михаил посмотрел на него в упор.

– А не кощунство такое?

– Что?

– Творец создал людей, – напомнил Михаил, – а люди создают… тоже нечто по своему образу и подобию? Не кощунственно уподобляться Господу?… Сатан тоже пытался создать своего человека, но получилась обезьяна.

Азазель так быстро и ловко вытащил из духовки-гриля завернутые в серебряную фольгу две птичьи тушки, что Михаил не рискнул помогать, чтобы не опозориться.

По комнате растекся нежно-чувственный аромат запеченного в собственном соку птичьего мяса.

Азазель сорвал фольгу и выложил на два блюда по тушке.

– Извини, что без овощей, – сказал он и добавил авторитетно: – Ты что, не веришь в мудрость Создателя?… Ага, попался!.. А я вот верю, что когда создадим этих вот демонов-помощников уже и во плоти, то те через какое-то время создадут уже сами еще более совершенных…

Михаил охнул:

– Ты что говоришь?

– Ага, – сказал Азазель злорадно, – страшно?… То ли еще будет!.. Господь все учел, ты зря в Нем сомневаешься… Но все равно ешь, хоть ты и почти усомнился, а это значит, и тебя нужно в ад, где погорячее…

Михаил умолк. Азазель не упускает случая уязвить, характер такой скверный то ли уже был, то ли у людей набрался.

Конец ознакомительного фрагмента.