На 1 ноября 1943 года численность 1-й казачьей дивизии составляла 18 555 человек (в том числе 3827 немецких нижних чинов и 222 офицера, 14 315 казаков и 191 казачий офицер). Немецкими кадрами были укомплектованы все штабы, специальные и тыловые подразделения. Все командиры полков (за исключением И.Н. Кононова) и дивизионов также были немцами, а в составе каждого эскадрона имелось 12–14 немецких солдат и унтер-офицеров на хозяйственных должностях. В то же время дивизия считалась наиболее «русифицированным» из регулярных соединений вермахта: командирами строевых конных подразделений — эскадронов и взводов — были казаки (или русские), а все команды отдавались на русском языке (первым из полков, где все команды отдавались только на русском, стал полк Кононова). Единственным чисто немецким боевым подразделением был разведывательный дивизион.

Характерной особенностью 1-й казачьей дивизии было то, что среди ее личного состава, особенно среди офицерства, было очень много русских или представителей других народов, не имевших никакого отношения к казачеству. Вот как эту довольно неприятную для казаков ситуацию прокомментировал П.Н. Краснов в своем письме атаману «Общеказачьего объединения в Германской империи» Е.И. Балабину: «Комплектование новых дивизий офицерами-казаками будет зависеть от самих казаков. Если в первую дивизию попали много офицеров немцев и русских, то это потому, что присланные офицеры-казаки по своей подготовке не оказались на высоте ни по своим военным знаниям, ни по дисциплине, ни по работоспособности. Много было прислано старых, не годных для строевой службы. Если поступающие в новые части казачьи офицеры окажутся годными для службы — они и останутся, окажутся негодными — их заменят немцами» [552] .

Пополнение в дивизию приходило из учебно-запасного полка (командир подполковник Штабеков), который дислоцировался на полигоне в Моково, недалеко от Млавы, а в 1944 году вместе со «Школой юных казаков» был переведен во Францию, в небольшой город Лангр. «Запасной казачий полк, — рассказывает о жизни этой казачьей части корреспондент „Казачьей лавы“, — расположен в одном небольшом городке на Восточной границе Франции и базировался на территории старинной крепости… Офицеры запасного полка также проходят военную подготовку и усовершенствование в офицерской сотне. Ею командует еще молодой полковник И. Некрасов… Военный городок-крепость — центр запасного казачьего полка. Тут стоят и проходят обучение несколько батальонов, отсюда осуществляется связь с 1-й казачьей дивизией, тут создана школа юных казаков, есть крытые манежи, центральный казачий дом, где казаки после занятий поют песни, танцуют, веселятся. В доме есть ресторан, в котором казаки могут выпить вина, пива, хорошо закусить… Казаки живут в старых, благоустроенных, светлых и чистых французских казармах» [553] .

Еще более вольготно жилось казакам-подросткам, обучавшимся в «Школе юных казаков». «Май 1944 года, — вспоминает бывший учащийся этой школы казак Николай Васильев. — Мы отдыхаем в маленьком курортном городке. Трижды в день пьем воду, пахнущую сероводородом, а один раз между завтраком и обедом принимаем минеральные ванны… У каждого из нас большая комната со шкафчиком в углу для переодевания, душ, туалетный столик с зеркалом, цветами и парфюмерией, пуфик и кресло, а посредине маленький бассейн для одного взрослого человека… Вечерами устраивались танцы, где наши старшие ребята и взрослые казаки из запасного полка танцевали с местными француженками, а мы толпились в качестве зрителей. Разыгрывались лотереи, где самым желанным призом была бочка пива, которая тут же под смех и веселые шутки вскрывалась и распивалась сообща…» [554]

Вообще надо отметить, что обучению молодых казаков уделялось огромное внимание со стороны немецкого командования дивизии. Так, например, летом 1944 года всю «Школу юных казаков» направили в специально организованный летний военный лагерь, где мальчики каждый день занимались физической, строевой, тактической и стрелковой подготовкой. Однако проявить приобретенные навыки им так и не удалось. После высадки союзников в Нормандии школу расформировали, часть детей направили в расположение 1-й казачьей дивизии, часть в Казачий Стан, а часть — в небольшое казачье поселение, расположенное недалеко от города Юденбурга, в Австрийских Альпах.

Как уже было сказано, с 10 октября 1943 года все коллаборационистские военные части, сформированные из военнопленных и «добровольцев», подлежали переводу с советско-германского фронта на другие театры военных действий. Объяснение этому решению в приказе было дано такое: «Германское руководство идет навстречу естественному желанию многих добровольцев не быть вынужденными стрелять в своих соотечественников и дает им возможность непосредственно свести счеты с англичанами и американцами» [555] .

Для многих казаков, имевших свои счеты с советской властью, это немецкое распоряжение было настоящим ударом. Почти все они хотели участвовать, как сами говорили, в своей «частной войне со Сталиным» [556] , а их вдруг решили перебросить с Восточного фронта в Югославию, где в это время активизировались партизаны И. Броз Тито и на «Атлантический вал», где казаки были вынуждены готовиться к предстоящей высадке союзников. «Вперед, за свободу казачества», — напутствовал их перед дорогой фон Паннвиц. Но как можно обрести свободу, сражаясь неизвестно с кем, неизвестно где, да еще и за тысячи километров от Родины? Этот вопрос казаки задавали себе до конца войны. Германское руководство почти сразу поняло, что приказ о передислокации в Европу был крайне непопулярен в рядах казачества, и старалось всячески загладить свою «вину». Отсюда и разрешение использовать казачью униформу, и показная отправка группы молодых казаков в кавалерийскую школу в Германии, и воззвание от 10 ноября 1943 года, и обещание помощи при построении настоящей казачьей жизни в Восточной Европе, под защитой фюрера.

В середине сентября 1943 года окончательно сформированная 1-я казачья кавалерийская дивизия была отправлена в Югославию. Покинув Млаву (Милау), эшелоны пересекли Польшу, Словакию, Венгрию и достигли небольшого городка Панчево, северо-восточнее Белграда, где дивизия перешла в подчинение командующему 2-й немецкой танковой армией генерал- полковнику Рендуличу и была направлена на подавление активизировавшихся партизанских отрядов Иосипа Броз Тито.

Казачьи части, благодаря своей большой подвижности и маневренности, а также предыдущему опыту борьбы против партизан в России, действовали на Балканах гораздо более эффективно, нежели немецкие моторизированные дивизии и отряды усташей [557] . Вот лишь некоторые тактические приемы, которые применялись в антипартизанской войне на Балканах и позволяли казакам успешно противостоять активным действиям партизан Тито. «Казачьи части, — писал в одном из донесений в „центр“ советский агент, внедренный в дивизию, — как только займут какой-нибудь пункт, предпринимают обеспечение близкими и дальними патрулями. Ближние патрули лесом прокрадываются к селам и прислушиваются и наблюдают, есть ли в них воинские части. Дальние патрули уходят до 12 километров от главных сил. Патрули имеют в своем составе самое меньшее 1 взвод с 3-мя мелкокалиберными пулеметами… В целях разведки мест дислокации партизанских войск и мест нахождения учреждений югославского народно-освободительного движения, в партизанский тыл с определенной регулярностью засылались так называемые „волчьи группы“. В большинстве случаев личный состав „волчьей группы“ составляли добровольцы во главе с русским, казачьим или немецким унтер-офицером. Каждому члену отряда выдавался сухой паек с расчетом на самостоятельные действия в течение нескольких дней. Все бойцы были вооружены автоматическим оружием или винтовками. Тактика действий подобных отрядов была очень простой: казаки проводили разведывательные рейды или устраивали засады. Главной задачей в подобных операциях было установление местоположения партизанских баз, отрядов и захват „языков“. Впервые „волчью группу“ заслал 4-й Кубанский полк в районе села Велика Гора. Мало-помалу эту практику переняли и другие казачьи полки. „Волчьи группы“ оперировали в районах Новой-Градишки, Дугог-села, Беловара и т. д. Во время операций эти отряды сами часто попадали в засады, но самую большую опасность для них представляли местные жители, которые очень часто работали на партизан. Одна крестьянка обнаружила в лесу „волчью группу“ из 20 человек в районе между селами Иванчаны и Вукашинац и немедленно сообщила об этом партизанам. Ударному батальону партизанского отряда удалось окружить казаков, после непродолжительного боя 8 из них были убиты, а 12 взяты в плен. Так было в районе Карловаца и Пожега-Талькессель, у Пакраца и Дарувара» [558] .