Шрифт:
Посмотрел сын на отца, залился горючими слезами и повел его в свою избу; старик три дня жил без говору, языком не владел.
Ну, после стали они себе жить во всяком добре и счастии. Старик совсем позабыл про пьянство и до самого последнего дня ни капли вина не пил.
Черт-горшечник
Едет дорогою горшечник, навстречу ему прохожий. «Найми, — говорит, — меня в работники!» — «Да умеешь ли ты горшки делать?» — «Еще как умею-то!»
Вот порядились, ударили по рукам и поехали вместе. Приезжают домой, работник и говорит: «Ну, хозяин, приготовь сорок возов глины, завтра я за работу примусь!»
Хозяин приготовил сорок возов глины; а работник-то был — сам нечистый, и наказывает ой горшечнику: «Я стану по ночам работать, а ты ко мне в сарай не ходи!» — «Отчего так?» — «Ну да уж так! Придешь — беды наживешь!»
Наступила темная ночь; как раз в двенадцать часов закричал нечистый громким голосом, и собралось к нему чертенят видимо-невидимо, начали горшки лепить, пошел гром, стук, хохот по всему двору. Хозяин не вытерпел: «Дай пойду — посмотрю!»
Приходит к сараю, заглянул в щелочку — сидят черти на корточках да горшки лепят; только один хромой не работает, по сторонам смотрит; увидал хозяина, схватил ком глины да как пустит — и попал ему прямо в глаз! Окривел хозяин на один глаз и вернулся в избу, а в сарае гам да хохот пуще прежнего!
Наутро говорит работник: «Эй, хозяин! Ступай горшки считать, сколько за одну ночь наработано». Хозяин сосчитал — сорок тысяч наработано. «Ну, теперь готовь мне десять сажен дров; в эту ночь стану обжигать горшки».
Ровно в полночь опять закричал нечистый громким голосом; сбежались к нему со всех концов чертенята, перебили все горшки, покидали черепье в печь и давай обжигать. А хозяин закрестил щелочку и смотрит. «Ну, — думает, — пропала работа!»
На другой день зовет его работник: «Погляди, хорошо ли сделал?»
Хозяин приходит смотреть: все сорок тысяч горшков стоят целы, один одного лучше!
На третью ночь созвал нечистый чертенят, раскрасил горшки разными цветами и все горшки до последнего на один воз уклал.
Дождался хозяин базарного дня и повез горшки в город на продажу, а нечистый приказал своим чертенятам бегать по всем домам, по всем улицам да народ скликать — горшки покупать. Сейчас повалил народ на базар: обступили со всех сторон горшечника и в полчаса весь товар разобрали.
Приехал мужик домой и полон мешок денег привез. «Ну, — говорит ему нечистый, — давай барыши делить».
Поделили пополам. Черт взял свою часть, распрощался с хозяином и пропал.
Через неделю поехал мужик с горшками в город; сколько ни стоял он на базаре, никто не покупает; все обходят его мимо да еще всячески ругают: «Знаем мы твои горшки, старый хрен! С виду казисты, а нальешь воды — сейчас и развалятся! Нет, брат, теперь не надуешь».
Перестали брать у него горшки; совсем обеднел мужик, запил с горя и стал по кабакам валяться.
Благодарность дядюшки
Однажды вышел водяной на берег драться с лешим. Одолел он дядюшку [21] и повесил на дереве. Дядюшка висит на березе, качается. А тут один крестьянин шел, Кузьмой звать. Дядюшка как взмолится ему: «Освободи, — говорит, — голубь, из петли, что хочешь сделаю для тебя!» Кузьма пожалел, вынул его из петли. «Я, — говорит леший, — не дам тебе денег, потому куда тебе их! Сыт, обут, работаешь хорошо. Я лучше за тебя в солдаты пойду!» Кузьма говорит: «Ладно, да только ты обманешь меня, пожалуй!» — «Нет, почто обманывать? Ты мне удружил, и я тебе тоже удружу». Хлопнули по рукам, зипунами поменялись. Кузьма домой пошел.
21
То есть лешего.
Вот слышно, царь набор собирает, на войну хочет идти. Дядюшка за Кузьму в ратники и пошел, а ему наказывает: «Сходи, — говорит, — ты, Кузьма, в деревню ко мне, проведай родных моих, у меня там отец, мать остались. Ты им поклон скажи, да скажи еще, что я на царской службе теперь, через двенадцать лет домой буду».
Кузьма пошел. Только он прямо-то в ту деревню не пошел, а зашел сперва в кабак и попировал на радостях. Пьет день, другой, шесть дней прошло. «Нет, — говорит, — теперь будет, нужно идти в гости». И пошел к лешему в деревню. А тот ему допрежь все рассказал, как идти. «Ты поди, — говорит, — все на выход, все на выход [22] . Дойдешь до перекрестка, влево сверни и ступай тут задом наперед. Увидишь деревню, девять домов, все каменные строения. Ну и спроси, где мой отец; так и спроси: где, мол, тут найти Ивана Иваныча. Тебе сейчас же укажут; ты и ступай в тот дом. Там увидишь и мать, и отца».
22
Очевидно, на восток, откуда солнце «выходит».
Пошел Кузьма в лес; шел, шел, видит — перекресток. Налево взял, повернулся и задом наперед пошел. Тут деревню увидал, девять домов — все каменные строения. Спросил: «Где тут Иван Иваныч живет?» Ему, вестимо, указали: «Вот, — говорят, — где он живет».
Кузьма в дом взошел, видит — Иван Иваныч сидит за столом. А образов нет никаких, одни шишки еловые торчат. «Вот, — говорит Кузьма, — так и так, сын ваш, черт лесной, за меня охотой в солдаты пошел, а я вам от него поклон принес. Все ли подобру-поздорову живете?» — «Ничего, — говорит, — здоровы; садись с нами, гостем будешь!»