24 февраля командующий войсками Петроградского военного округа генерал С. Хабалов срочно выделил хлеб населению из военных запасов, но это уже не остановило волнений. Людей нельзя было просто успокоить подачками. Они уже пришли к выводу, что в их бедах виновата монархическая система. Демонстранты несли лозунги «Долой самодержавие!».

25 февраля, сразу же после того, как ему сообщили о происходящем, Николай II отправил Хабалову телеграмму: «Повелеваю завтра же прекратить в столице беспорядки, недопустимые в тяжелое время войны против Германии и Австрии». Вечером 25 февраля демонстранты были встречены войсками. В полшестого вечера отряд драгун открыл огонь по митингующим, убив и ранив 11 человек. В демонстрантов стреляли и на Невском проспекте. Команда стрелять отдавалась вполне сознательно. Ибо исходила она с самого верха самодержавной власти: «Повелеваю завтра же прекратить!»

Расстрелом демонстрантов власти были намерены перейти в наступление. Однако кровопролитие привело к новому витку революции. Начались столкновения рабочих с войсками вокруг заводов. На Выборгской стороне были воздвигнуты баррикады. Еще 26 февраля председатель Думы М. Родзянко, пытаясь как-то спасти ситуацию, которая грозила парламенту катастрофой в случае победы самодержавия над «бунтом», отправил царю телеграмму с предложением создания правительства во главе с популярным деятелем. Родзянко уверял, что «иного выхода нет, и медлить невозможно». Прочитав телеграмму, Николай сказал министру двора Фредериксу: «Опять этот толстяк Родзянко мне написал разный вздор, на который я ему не буду даже отвечать». Вместо ответа царя депутаты получили указ о приостановлении заседаний Думы.

Госдума разошлась, но создала Временный комитет Государственной Думы (ВКГД) для «водворения порядка в г. Петрограде и сношений с организациями и лицами». Депутаты надеялись выиграть в любом случае. Победит царь — мы водворяли порядок. А если процесс пойдет дальше — представители Думы могут, действуя от ее имени, возглавить «общественные организации».

Унтер-офицер Кирпичников сумел убедить солдат Волынского полка восстать. 27 февраля армия стала переходить на сторону революции. Восставшие части и подразделения двинулись к центру. Сопротивление им было оказано только вокруг Невского проспекта. Верные правительству части отходили к Зимнему дворцу и Адмиралтейству. Солдаты не хотели стрелять «по своим» ради сохранения самодержавия. В этом была главная причина и восстания, и его успеха в Петрограде.

Дума, оставаясь символом движения, не контролировала его. Бунтующие солдаты и жители иногда убивали полицейских, особенно после того, как распространились слухи, что полицейские с крыш стреляют по толпам из пулемета. Среди демонстрантов действительно было много жертв.

Чтобы контролировать ситуацию в Петрограде, ВКГД должен был договориться с Советом. Идея переговоров возникла между Чхеидзе и его друзьями в левом фланге ВКГД — а это Керенский и Некрасов. Инициатива исходила от масонской группы и примыкавших к ней депутатов Думы и Совета.

Сами эти переговоры были воплощением масонской политической линии — сковать думцев и леваков одной цепью ответственности за общее дело, сдвинуть оба фланга революции к центру. Это предоставляло масонской группе господствующие позиции в центре политического поля: когда возникало противоречие центристов с кадетами и октябристами — можно было опереться на поддержку левых сил, а если левые начинали своевольничать — им можно было бы противопоставить правых. Соответственно, к связке Керенский — Некрасов — Чхеидзе в силу логики событий примыкали все правые социалисты и левые либералы, которые сами по себе не имели отношения ни к какому масонству.

Гальперн, на тот момент секретарь Верховного совета, высшее должностное лицо в масонской иерархии, вспоминает, что высший масонский орган не собирался в дни Февральской революции и, соответственно, не мог обсуждать состав Временного правительства. Однако влиятельные масоны Коновалов, Керенский, Некрасов, Карташев, Соколов и Гальперн активно контактировали между собой.

Керенский был одним из лидеров революции, депутатом и членом исполкома Петросовета одновременно. Керенскому масоны были не нужны для попадания во власть, скорее наоборот — масоны становились организацией при Керенском и Некрасове. Некрасов был видным кадетом. Ему для попадания в правительство тоже не нужно было масонской протекции. Кроме них в первом временном правительстве был ещё один масон — Коновалов. Некрасов утверждает, что масонская организация распалась вскоре после создания Временного правительства из-за разногласий правого и левого крыльев.

1 марта Николай II прибыл в Псков. После длительной дискуссии с Н. Рузским Николай II согласился сначала на создание кабинета доверия во главе с Родзянко, а затем — и на ответственное министерство. Когда события в Петрограде и волнения в других городах поставили страну на грань гражданской войны, генералы пошли на отстранение обанкротившегося царя, чтобы предотвратить братоубийство. Их действия определялись информацией либералов о готовности взять ситуацию под контроль.

В разговоре по прямому проводу 2 марта Рузского с Родзянко, последний потребовал отречения императора от престола. Рузский и Алексеев решили добиваться отречения Николая II. Алексеев и генерал-квартирмейстер Ставки Лукомский стали убеждать командующих фронтами поддержать отречение. Алексеева, Лукомского и Рузского поддержали командующие — великий князь Николай Николаевич, Брусилов и Эверт. Именно тогда в России произошел государственный переворот. Но он стал результатом не возникшего заранее заговора, а начавшейся в стране революции, которую генералы уже не могли подавить без широкомасштабной гражданской войны.

В апреле 1917 года кризис позволил отстранить от власти Милюкова и Гучкова. Теперь появилась возможность полностью воплотить в жизнь союз умеренных левых и правых, о котором масоны мечтали еще до революции. 5 мая правительство было реорганизовано — в него вошли социалисты — лидеры Петроградского Совета — В. Чернов, М. Скобелев, И. Церетели, А. Пешехонов. Посты военного и морского министров занял А. Ф. Керенский. Но брать власть полностью левые не стали, что соответствовало масонским взглядам Керенского и Некрасова.