25. «Национальная политика России: история и современность». Русский мир, М., 1997.

26. Нестеров Ф.Ф. «Связь времён». Молодая гвардия, М., 1987.

27. «Образование Башкирской Автономной Советской Социалистической Республики». Сб. документов и материалов. Уфа, 1959. Султан-Галиев М. Избранные труды. Казань, 1998.

28. Ошаев X. «Очерк начала революционного движения в Чечне». Грозный, 1927.

29. «Подготовка и проведение Великой Октябрьской социалистической революции в Башкирии (февраль 1917 — июнь 1918)». Сб. документов и материалов. Уфа, 1957.

30. «Революция и национальный вопрос. Документы и материалы по истории национального вопроса в России и СССР». Сборник, т. 2, т. 3, М., 1930.

31. «Революция 1905–1907 годов в национальных районах России». М., 1949.

32. Сагидуллин М. «К истории ваисовского движения». Казань, 1930.

33. Саидбаев Т.С. «Ислам и общество. Опыт историко-социологического исследования». М., 1984.

34. Соловьёв С.М. «История России с древнейших времён», кн. III, М., 1960.

35. Сталин И.В. Соч., т. 3, Политиздат. М., 1951.

36. Сталин И.В. Соч., т. 4, Политиздат, М., 1951.

37. Сталин И.В. Соч., т. 5, Политиздат, М., 1952.

38. Хабутдинов А. «Институты российского мусульманского сообщества в Волго-Уральском регионе». М., 2013.

Все исторические события являются лишь внешним выражением сил, двигающих развитием общества. Во время революции действие этих сил проявляется наиболее ярко и обнажено, поскольку они не сдерживаются более оковами какой-либо верховной власти. Бескомпромиссная политическая борьба становится в этот период лишь пеной на гребне волны поднятой этими силами.

Именно этой пеной являлась ожесточенная борьба за власть в России в 1917 г. между полуфеодальным самодержавием, с одной стороны; западническими либералами, в лице кадетов и октябристов, с другой; и русскими социалистами в лице эсеров, меньшевиков и большевиков, с третьей. Все власти — Временное правительство, Советы солдатских и рабочих депутатов — отражали настроения не более 10–12 % населения страны; крестьянство же, составлявшее почти 80 %, практически не было прямо представлено нигде, но давило на них всей своей массой. Именно эта стихия определяла будущее страны, а не прокламации и желания политических вождей. Что же она представляла собой? За что боролась?

«Не подлежит, по моему мнению, сомнению, что на почве землевладения, так тесно связанного с жизнью всего нашего крестьянства, т. е., в сущности, России, ибо Россия есть страна преимущественно крестьянская, и будут разыгрываться дальнейшие революционные пертурбации в империи, особливо при том направлении крестьянского вопроса, которое ему хотят в последние столыпинские годы дать, когда признается за аксиому, что Россия должна существовать для 130 тыс. бар и что государства существуют для сильных». (С. Витте, 1907 г.)

Это был ответ С. Витте на слова П. Столыпина о том, что правительство «делало ставку не на убогих и пьяных, а на крепких и сильных…, нельзя ставить преграды для обогащения сильного, для того чтобы слабые разделили с ним его нищету» [54] . Благие намерения Столыпина столкнувшись с российской реальностью, где на одного относительно сильного приходились многие десятки слабых, не только не имевших возможности стать сильными, но даже ни одного шанса вырваться из нищеты, неизбежно толкали русское общество в ад, о котором писал Витте.

Для крестьян основным источником дохода была земля, количество которой, на душу населения, благодаря стремительному его росту, неуклонно сокращалось. «Главная масса русского крестьянства, — отмечал Н. Головин, — не только страдала от малоземелья, но буквально испытывала острый земельный голод» [55] . «Огромное большинство русского населения по обеспеченности землей находится в таком же положении, в каком 300–400 лет тому назад находилось большинство стран Западной Европы, — указывал в 1907 г. Д. Менделеев, — Это положение вызывало там такие исторические события, как религиозные войны, бунты революции…» [56] . «У нас может возникнуть такое же положение, как в Ирландии, — отмечал в 1905 г. видный экономист, ректор Московского университета, член ЦК кадетской партии А. Мануйлов, — где не смотря на все старания английских лендлордов и правительства разрядить сельскохозяйственное население, требования земли не прекращались и, не находя удовлетворения вело к аграрному террору…».

Для России проблема земли стояла еще более остро ввиду ее низкой плодородности, что обрекало русское крестьянство на нищенское, полуголодное, беспросветное существование.

Мало того, распределение населения по территории Европейской России, в виду ее природно-климатических условий и сохранения до 1905 г. остатков крепостничества, привязывавших крестьянина к его наделу, было крайне неравномерным.

Так в 1917 г. в треугольнике А (Псков — Симбирск — Одесса), согласно подсчетам последнего министра земледелия Временного правительства С. Маслова, проживала примерно половина всего населения страны, а на крестьянскую душу там в среднем приходилось всего 1,25 га земли; в треугольнике Б (Петроград — Челябинск — Ростов) проживало 2/3 населения страны, а на душу крестьянского населения приходилось 2,5 га земли [57] .