Шрифт:
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК: Из Мавзолея? Спятил?! Здесь танк нельзя достать, а вы – Ленина. Нет, нет – дохлый номер.
ОН: Совершенно прав – это невозможно. Но у нас в Штатах хороший бизнесмен выслушивает до конца. У нас запрещено слово невозможно. Артурок все придумал: красть мумию из Мавзолея не надо. Это слишком хлопотно. Проще – ликвидировать Мавзолей.
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК: Не понял?
ОН: Мавзолей взлетает на воздух. Думаю, сейчас у вас это не проблема. После чего в западных СМИ начнут появляться информации… мы об этом позаботимся… дескать, мумию украли, оттого взорвали Мавзолей… И мы отдаем мумию мультимиллионеру.
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК: Не секу.
ОН: От тебя требуется немного – ликвидировать Мавзолей.
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК: Договоримся – рассказываешь все.
ОН: Короче, в Америке мы создаем мумию Ленина и продадим ее террористу как подлинную… украденную из взорванного Мавзолея.
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК: А где ж ты ее возьмешь?
(Билл смеется).
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК (наконец, понял, восхищенно): Иди на фиг!
ОН: Ну конечно: он же – вылитый.
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК: Ну а как же?…
ОН: Элементарно: мы с ним уже договорились – я привожу его на некий конгресс в Нью-Йорк. В Нью-Йорке нежный укольчик. И совсем безболезненно папашка Ленин уходит из наступающей капиталистической жизни… Труп мумифицируем… передаем кубинцу и получаем баксы.
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК: Несчастный папашка!
ОН: По-моему – наоборот: счастливый. Если бы ему сказать, что после смерти он станет истинным Лениным – клянусь: он почел бы себя счастливейшим из смертных… Ты должен оформить ему паспорт и побыстрее…
Вдруг замер, прислушивается. Крадется к двери и с силой толкает. Крик за дверью.
Входит Ильич, держась за лицо. Оглядывает комнату и как ни в чем ни бывало, садится около своего ружья в углу – под картиной «Ленин читает газету «Правда».
«ЛЕНИН»: Так, батенька, и ленинское лицо расквасить не долго.
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК: Давно слушаешь?
«ЛЕНИН»: С начала.
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК: Значит, все слышал?
«ЛЕНИН»: Революционная бдительность. Я сразу понял: чего-то замышляет, американец лжетоварищ Джон Рид. Надо, думаю, его хорошенько проверить… Я еще утром здесь на оконце занавесочку и задернул, чтобы ноги не видны были, когда опять приду. И пришел. Заранее. Во дворе сначала хоронился. А уж потом у двери встал на революционное дежурство (берет ружье). Отличное ружьецо… патроны к нему прихватил (смеясь, заряжает). Я вам это ружье оставил, чтоб пролетариату помочь, а вы меня обманули, никуда его не сдали. Так и простояло бесполезно ленинское ружье. Впрочем – я ведь только сначала думал, что оно ленинское, а оно оказалось (засмеялся) самое что ни на есть – чеховское… Не поняли?
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК: Что за ахинею несешь, дед?
«ЛЕНИН»: Да, нет не ахинея. Что такое ленинское ружье – это понятно всем революционерам. Зато что такое «чеховское» – понятно только всем актерам. Чехов так объяснил нам закон хорошей драмы: если в первом акте висит ружье, то в последнем оно должно что? (поднимает ружье и целится в молодого человека)…
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК: Да ты что?!
«ЛЕНИН»: Ха-ха. Вот именно – выстрелить!
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК: «Человек с ружьем», ты чего здесь демагогию разводишь! Я бы на твоем месте сейчас к народу вышел. Может, еще не все потеряно? Брось людям пару ленинских лозунгов и позови нас посмотреть, что они с тобою сделают. С тобой и с твоим ружьем.
«ЛЕНИН»: Я вижу, ты уверен, что русская буржуазия взяла сейчас верх?
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК: Готов охотно поверить, что взяла «низ», Владимир Ильич.
«ЛЕНИН»: Ты что же думаешь, что все министры, в руках которых были армия, милиция, КГБ, Советы – любимое дитя пролетариата… ты думаешь, все они не смогли бы арестовать одного человека? Только одного нужно было арестовать, и занять только одно здание, где собрались российские министры-капиталисты…
ОН: Я чувствую, у вас какая-то очень интересная мысль, Владимир Ильич.
«ЛЕНИН»: Ильич ее высказал в 22 году.
ОН: Простите, но я слыхал, что у него в это время высох мозг, пардон?
«ЛЕНИН»: Что ж, все так. После смерти мой мозг хранился в институте Ленина. Одна половина была совершенно нормальная, а другая, нота-бене: архиссохлась. Сморщенный комочек. Но на то и был он гений, чтобы с ссохшимся мозгом продолжать творить во имя пролетариата. Великим интеллектом революции я написал тогда свое Завещание.
ОН: Ну как же, читали-с: «Сталин очень грубый, и за грубость его необходимо снять». Как же, помним!
«ЛЕНИН»: Нет, гражданин недорезанный американский буржуй, это была лишь маленькая часть Завещания, лишь верхушка айсберга. Сам айсберг вам знать было не дано. Да-да, существовала совершенно секретная часть, о которой знали лишь главные люди в партии.
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК: А что? Я в это верю. Давай, выкладывай, дед (подмигнул ЕМУ). А потом – к нашему делу!
«ЛЕНИН»: Ее обнаружил в институте Ленина все тот же художник Анненков. Эти ленинские бумаги хранились там вместе с мозгом Ильича.