– Для вас все очень хорошо устроилось, – проговорил он возбужденно. – Гичи был на удивление милостив.

– А что такое «гичи»? – поинтересовался Максим.

– Это слово из древнего языка, а означает оно – «великий».

– Скромненько, – хмыкнул Сулима. – Ну, а с Антоном-то как? Все решили?

– Раш Ширра пролил первую кровь, – торжественно сказал тавассианин. – Оскорбление смыто, хотя ты и победил Раша.

– Один-ноль в нашу пользу! – ухмыльнулся капитан.

Кепеш провел землян радиальным коридором, затем они поднялись по пандусу на верхнюю палубу, где располагались каюты младшего офицерского состава.

– А сколько вас тут вообще? – поинтересовался Ломов.

– Тридцать четыре ангианина, – стал перечислять Ширра, – семнадцать риитян, шестеро лхалл…

– Я говорю, – перебил его Антон, – всего сколько вас?

Кепеш замешкался с ответом – у него не укладывалось в голове, как можно считать имперцев вместе с сателлитами.

– Сто семь… – сказал он с запинкой. – Нет, сто восемь. Но мы никогда не выводим общую численность, это крайне неуважительно к гражданам империи!

– А вы, значит, неграждане?

– Гражданство следует заслужить!

– Тоже верно, – примирительно сказал Сулима.

Кепеш подошел к ближайшей каюте и приложил ладонь к изображению пятерни – сегментная перепонка разъехалась, уходя в межпереборочные пазы.

Помещение было небольшим, примерно три на пять.

Выдвижные койки с широкими эластичными ремнями. Откидной столик. Терминал. Обзорный экран в качестве иллюминатора. Ниша с полками. Стенные шкафчики.

Самые обыкновенные шкафчики, как где-нибудь в земном спортзале. Все было очень по-людски, Ломов не ощутил какого-то отторжения, впечатления чуждости тоже не было.

Он отворил один из шкафчиков. Вон даже плакатик какой-то приклеен изнутри.

Ну, разумеется, девушка. Разумеется, топлес. И очень даже ничегё…

Встретишь такую на пляже в Сочи, ни за что не догадаешься, что она с иной планеты.

– Кепеш, а кто тут жил до нас?

– Пилоты Внешнего флота Содружества Лоа.

– Сателлиты?

– Н-нет. Вероятный противник. Империя уже как-то сталкивалась с лоанитами, примерно пятьдесят циклов тому назад. Мы с ними воевали за систему звезды Таоэ, вокруг которой обращается шесть планет, две из которых подходили для колонизации без ограничений.

– И кто победил?

Кепеш нахмурился.

– Миры Таоэ вошли в состав Содружества, – молвил он неохотно, – стали его Периферией.

Антон коснулся плакатика на дверце и тут же отдернул руку – изображение задвигалось. Девушка томно улыбнулась, завела руки за шею, прогнулась, покрутилась влево, покрутилась вправо… Круглые груди упруго качались в стороны…

И картинка опять замерла. Здорово.

Отведя глаза от инопланетянки, Ломов пощупал висевший в шкафчике комбинезон. Синий, мягкий, но не из ткани.

– Надевайте, – сказал Кепеш за спиною, – они стерильные. И утягиваются точно по размеру.

– Примерю! – решительно заявил лейтенант.

Шляться в трусах и тельняшке – это не комильфо.

Ломов натянул комбез. Он был ему велик, но стоило застегнуться, как одеяние стало помаленьку облегать Антона, в плечах растягиваясь, на талии сбираясь.

– Главное, чтобы костюмчик сидел! – подал голос капитан.

Антон хмыкнул только и обул сапоги того же синего цвета. Обувка словно обняла, облепила ноги, стало приятно и комфортно. Ну, сапоги – это по старой памяти. То, что на нем обуто, мягче и удобнее кроссовок. И легче.

– А что? Нормально, – оценил Ломов. – Чувствуешь себя человеком.

– Кепеш, а вот эти лоанцы… – начал Сулима. – Или, как ты там сказал? Лоаниты? У них как, тоже есть знать и чернь, «великие» и «ничтожные»? Или свобода, равенство и братство?

Тавассианин поморщился.

– А, у них все не как у людей. Равенства на мирах Лоа точно нет – все общество разделено на четыре ранга – А, Б, В и Г, если употреблять первые четыре буквы космолингвы. В каждом ранге по десять классов…

– Примитив, – оценил Ломов. – Я о таком у Азимова читал.

– Слушай, ты, любитель фантастики! – рассердился Сулима – он терпеть не мог, когда перебивали. – Ты можешь хоть минутку помолчать? Читал он… Тут же не книжка, тут жизнь! Рассказывай, Кепеш.