Кабинет Сорокина ничуть не напоминал его собственный – все свободные места занимали старинные кувшины и вазы, яркие керамические чаши, персидские миниатюры, кривые сабли и богато инкрустированные кинжалы. Сам хозяин кабинета стоял на стремянке и что-то доставал со шкафа.

– Ну, что ты мне хотел показать? – спросил Старыгин, едва переступив порог комнаты.

– Сейчас… секундочку… вот он где… – Сорокин взял со шкафа медный кувшин, позеленевший от времени, и спустился.

Поставив кувшин на стол и смахнув с него пыль, он повернулся к Старыгину:

– Привет, Дима, спасибо, что зашел. Тут мне попался интересный шлем, но я не могу разобраться в его происхождении. Надпись на каком-то незнакомом языке…

– Ну, уж восточные языки ты знаешь явно лучше меня. Это же твоя специальность…

– В том-то и дело, что язык не восточный, хотя шлем найден в захоронении неподалеку от Самарканда. Может, ты разберешься, что за язык…

Сорокин нырнул под стол и извлек оттуда красивый старинный шлем с заостренным навершием и свисающей позади кольчужной сеткой. Шлем был украшен сложным чеканным узором, в котором просматривались стилизованные буквы.

– Вот, видишь эту надпись? Это точно не арабские буквы и не персидские. Точно не согдийское письмо. Кажется, похоже на латиницу, но очень необычное написание, кроме того, совершенно непохоже на основные европейские языки…

– Ну-ка, покажи! – Старыгин осторожно взял в руки шлем и невольно залюбовался его совершенной формой.

– Красивая вещь! А надпись… да, это латиница. А на каком языке… ну да, все ясно: это каталонский!

– Какой? – переспросил Сорокин.

– Каталонский язык, на котором в Средние века говорило население современной Каталонии, части Южной Франции и Балеарских островов – Мальорки, Минорки, Ибицы…

– Надо же! И что здесь написано?

– Обычная надпись для доспехов – «Боже, храни моего владельца от вражеской стрелы и меча». Такие надписи считались очень действенными. Надо сказать, они действительно защищали владельца от опасности в бою, особенно если их делали на доспехах из отличной стали. А оружейники средневековой Каталонии славились качеством доспехов, их изделия покупали во всем мире…

– Надо же, как интересно! – оживился Валентин. – Каталонский шлем под Самаркандом! Нужно будет проследить торговые пути, по которым он попал в эти места!

– Вполне реально, – кивнул Старыгин. – Каталонцы и испанцы воевали с арабами, а те же арабы вполне могли добираться до Средней Азии… А это у тебя что такое?

На столе, среди старинных ваз и фарфоровых курильниц, инкрустированных шкатулок и кинжалов в драгоценных ножнах, стояла большая медная чаша, наполненная серебряными кольцами и бронзовыми накладками, коваными застежками и оберегами, талисманами и украшениями – в общем, мелкими металлическими безделушками восточного происхождения.

– А, это – моя головная боль! – вздохнул Сорокин. – Начальство требует, чтобы я разобрал все скопившиеся в отделе мелочи, каждую единицу хранения описал, взвесил, сфотографировал и составил соответствующую опись. Ты представляешь, сколько времени на это понадобится? У меня только вот этих металлических предметов не меньше тысячи единиц!

– Да, это на полгода работы! – искренне посочувствовал коллеге Старыгин.

– Это в лучшем случае!

– Ну, я пойду, пожалуй, мне еще в отдел экспертиз заглянуть нужно, – протянул Старыгин, – там какая-то путаница в отчете…

– Угу. – Сорокин поставил шлем на стол, повернул лампу, чтобы давала больше света, и углубился в изучение надписи на шлеме, не обращая больше внимания на своего приятеля.

– Каталонский… – бормотал он озадаченно, – ну надо же… кто бы мог подумать…

Старыгин по себе знал, как досадно, когда отрывают от любимого дела и мешают работать, поэтому он не обиделся и направился к двери. В это время дверь кабинета Сорокина распахнулась, как будто ее толкнули ногой, Старыгин едва успел отскочить.

За дверью стояла пальма. Или не пальма, но какое-то большое растение самого экзотического вида. Там был длинный ствол, который заканчивался наверху пучком острых жестких листьев, а рядом еще один ствол, поменьше, и тоже пучок наверху, а снизу совсем маленький пучочек торчал прямо из земли.

– Валентин! – строго сказало растение удивительно знакомым голосом. – Ты должен взять его к себе хотя бы на месяц!

– Кого взять? – удивился Старыгин, подходя ближе.

Из-за листьев высунулось лицо его старинной знакомой Татьяны из отдела рукописей, она держала растение на весу и очень утомилась.