Так что группе Никольского пришлось хакнуть исходный код ИМФ типа Living W. – благо тот действительно базировался на программной платформе, украденной у Института Брусенцова. А потом дополнить его кодами финализации, способными уничтожить саму инфекцию.

Пару недель испытателя Никольского колбасило только так – вначале он дал себя заразить, а затем обеззаразить. Оказалось – не зря. Это сработало, только не в космосе, а на Земле. И в итоге, девушка Настя оказалась переносчиком терминирующей ИМФ – поцелуйчики с Всеволодом Дмитриевичем не прошли даром. Именно Настя и внесла код финализации в морулу.

Морула схавала терминирующую ИМФ и код финализации, не заподозрив подвоха, и тут же распространила его с помощью каналов квантовой спутанности по всем своим спорам.

Когда Настя Кораблева очнулась часом спустя в госпитале – в ее теле уже не было инфекции.

В то же время уже вовсю шел отлов инфицированных горожан – для последующего обеззараживания – а также непрошенных гостей, готовых в суматохе эпидемии провозгласить в городе на Неве Новую Ингерманландию и сразу призвать Атлантический альянс на выручку.

Непрошенных гостей – в «обезьянник», а вот инфицированных горожан и лечить не понадобилось. Инфекция в их телах терминировалась сама и, после десятидневного карантина, их можно было отпускать домой…

Свадьба капитана III ранга Никольского и Анастасии Кораблевой проходила на трех уровнях. Земном, где в церковь сходили, очень похожую на космический корабль; воздушном – летающем острове для молодоженов; и космическом. С орбитальной станции «Санкт-Петербург-3» Сева и Настя отправились в свадебное путешествие, закончившееся вполне официальной командировкой на Европу, где им предстояло разводить в подледном океане земных медуз, модифицированных под низкие температуры спутника Юпитера.