«Жизнь продолжает свое течение, с тобой или без тебя» – слова битловской песни являются скрытым эпиграфом к этой книге. Жизнь волшебна во всех своих проявлениях, и жанр магического реализма подчеркивает это.
«Револьвер для Сержанта Пеппера» — роман как раз в таком жанре, следующий традициям Маркеса и Павича. Комедия попойки в «перестроечных» декорациях перетекает в драму о путешествии души по закоулкам сумеречного сознания. Легкий и точный язык романа и выверенная концептуальная композиция уводят читателя в фантасмагорию, основой для которой служит атмосфера разбитных девяностых, а мелодии «ливерпульской четверки» становятся сказочными декорациями.
(Из неофициальной аннотации к книге)
ISBN 978-5-4485-2497-4
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ
Являясь законопослушным гражданином, имеющим высшее медицинское образование и достаточно большой опыт общения с людьми, автор в полной мере осознаёт всю пагубность употребления и злоупотребления алкоголем, никотином и прочими наркотическими веществами. Встречающиеся на страницах книги сцены их употребления ни в коей мере не следует относить к скрытой рекламе или пропаганде наркотиков. Они приведены лишь для исторической достоверности и придания персонажам некоей жизненности. Тем более, что описанные в книге события относятся к 1960 – 1990 годам.
Автор понимает, что некоторые фрагменты текста могут вызвать у определенной части читателей чувство неудовольствия или даже оскорбленности, и хочет заверить их в отсутствии злого умысла. С удовольствием бы обошелся без этих описаний, но удаление их неизбежно повлечет за собой нарушение целостности текста и стройности повествования.
Sapienti satis – разумному достаточно.
Надеюсь, вам понравится
1. МОЧКА
Глава 1
WITH A LITTLE HELP FROM MY FRIENDS – I
Итак, наступила весна. Собственно, её ещё не было как таковой, снег был ещё по—зимнему плотен и бел, воздух свеж и крепок, как до Указа, но кое—где срывались с крыш сосульки, грозя прервать чью—то и без того бессмысленную жизнь, но мостовые уже эксгибиционистски выставляли напоказ обнаженную асфальтовую сущность. А на подходе к ним уже обозначились первые лужицы, ещё робко дрожащие под ударами февральского ветра, но тем не менее упрямо не желающие замерзать.
Да и не это было главным. Главное Шура понял, сидя в автобусе, подъезжающем к конечной остановке, после того, как он полчаса провожал взглядом каждую входящую и выходящую женщину. Женщины зацвели, понял Шура, а это было основным и неопровержимым доказательством прихода весны.
Значит, недалёк уже день,когда эта бесстыжая шлюха начнёт свой дебош в спящем королевстве зимы,расшвыривая ногами сугробы,садясь на них царственной задницейи заставляя растаять от стыда,согревая воздух выдохом перегара,сметая иней с деревьев точно паутину,ложась на голую землю,выращивая цветы профессионально—сладострастнымидвижениями кошачьего тела,улыбаясь ярко накрашенными губами всем котам,подмигивая им зелёными глазами,отчего кровь котоваязабурлит в приступе кессонной ярости,и все члены задрожат от напряжения,и охрипшие за зиму глоткисами собой начнут выводитьединственно верную весеннюю песнь – Love Song…Огуречный запах первых трав и цветовначнёт смешиваться с мускусным запахом любовных оргий,а женщины, отяжелевшие от множества ласк,станут ещё прекраснее…Так думал Шура, подъезжая к конечной. Впрочем, за то, что ход его мыслей был именно таким, мы ручаться не можем. Но основное их направление было именно таково. Хотя, на выходе из автобуса, Шура с огорчением заметил, что первый проблеск весеннего очарования куда—то исчез вместе с последней выпорхнувшей из автобуса женщиной. Остановка находилась на самой окраине города, и последние дома стояли практически в лесу. Сюда дыхание нашей девочки ещё не долетело.
Шура постоял немного на остановке, закуривая мятую «Астру», и направился к двенадцатиэтажной башне, где, под самой крышей, проживал его старинный друг Миха. Это, конечно, является роковым совпадением, но тогда этого ещё никто не знал, да и не думал никто об этом. Да никого ещё и нет на этих страницах, кроме Шуры, а Шура думает о женщинах, а в женщинах он, слава Богу, понимает, поскольку работает гинекологом.
Приехал Шура к Михе прямо с дежурства, поэтому штормило его от недосыпа, и именно поэтому не станем мы тратить время на описание его мучений по пути на двенадцатый этаж. В общем, добрался и позвонил. А в ответ – тишина. Ещё раз позвонил, потом ещё. Тишина. Всю гамму чувств, пережитых в тот момент Шурой, трудно передать. Отметим особо лишь основную составляющую, стержень, так сказать. Нехорошим он был, этот стержень, хотя и выполнен в чисто русском духе, с привлечением исконных красок.
Затянулся Шура «Астрой» в последний раз, щелчком прилепил бычок к оконному стеклу и пошёл было, поминая все известные ему гендерные признаки, вниз по матушке – по лестнице, как вдруг дверь открылась, и из недр показалась растрепанная голова Михи с прищуренными глазами.
– Чего звонишь? – хмуро спросил он Шуру.
– Сколько можно спать? – Шура не спешил подниматься.
– Хорош звездить. Заходи. Только тише, ребёнка разбудишь.
– Какого ребёнка? – спросил Шура, заходя в прихожую.
– Тише, говорю. Маленького.
Наличие ребёнка в Михиной квартире не предполагалось, так как до сих пор хозяин не подобрал ещё подходящей кандидатуры, способной его родить, поэтому Шура решил не придавать этому значения.
Войдя в комнату, увидел Шура следы вчерашнего пиршества и сидящего на диване Алика.
– Ну, все в сборе. – подытожил Доктор, грустно глядя на звенящие пустотой горлышки бутылок, и безынтересно выматерился.
Здесь мы вынуждены на минуту отвлечься с тем, чтобы дать краткое жизнеописание наших героев, а в том, что это и есть наши герои, думаем, читатели уже не сомневаются.