Мы будем гулять по бульвару и улыбаться, целовать своих любимых одесситок, гордясь тем что они наши, будем громко разговаривать и задирать прохожих, и конечно же, мы будем путешествовать по миру, любоваться его красотами и наблюдать как начинают цвести лица местных аборигенов, получивших на свой вопрос: «Откуда ты?», простое: «Из Одессы».
Мой близкий друг и коллега, не-одессит, очень любит «популярную» Одессу: Привоз, Приморский бульвар, Потемкинскую лестницу, Морвокзал, Аллею в Аркадии, Оперный Театр, Городской Сад, и так далее, и так далее. И все мои рассказы, что настоящая Одесса – она другая, он откровенно поднимал на смех. «Настоящая Одесса – это громко разговаривающие, вечно перебивающие и отвечающие вопросом на вопрос жительницы Молдаванки? Я их в кино вижу в обилии и уверен, что не главное в Одессе – протяжно произносить слово «би-и-ички», слышал за такую ри-и-ибу?» – дразнился он.
В самом сердце Одессы, в квартале от Дерибасовской, по улице Екатерининской мы вошли во двор. Еще в арке он стал обвинять меня в подлоге, когда над нами откуда-то с верхних этажей зазвучала скрипичная азбука. «Ну, конечно, как же Одесса без «мальчика из хорошей семьи». Спорить не буду – еврейские традиции у вас непоколебимы»
Со стоящей внутри двора иномарки к нам прыгнула кошка. Громко урча, она стала тереться о наши ноги: обычная, сверх меры ласковая одесская кошка. В глубине двора было что-то вроде микро-парка, огромные толстенные деревья могли нам рассказать о разных эпохах и жителях «нашего двора». Мы уселись на деревянной скамеечке, чтобы смотреть и слушать.
Когда волнение от проникновения на чужую территорию отступило, отчетливо зазвенела посуда на общей кухне, мы услышали обмен комплиментов о кулинарных способностях друг друга у хозяюшек и доносящийся из соседнего окна футбольный матч. Таких ярких и забавных комментариев даже я не слышал давно. Это был не просто мат: это, с элементами мата, выступление члена жюри на конференции, посвященной презрению и унижению мужчин, бегающих в трусах.
Конец ознакомительного фрагмента.