По правде говоря, я проверила его отчасти из-за того, что мельком подумала, а не может ли он быть нашим убийцей. Парень, которого я почувствовала на лестнице, тоже был пустым, напоминая отсутствие присутствия, и именно таким казался мне Хокинг. Совпадение казалось мне слишком сильным, чтобы не сделать быстрой проверки, пусть даже ради подтверждения, что их отголоски не были одинаковыми.

Они не были одинаковыми. Возможно, в спецслужбах больше таких парней, чем я осознавала. Большинство моих знакомых могли трепать языком как никто другой, хотя я знала, что это также может быть формой маскировки.

Ничего из этого я не сказала за ужином. В конце концов, я поймала себя на мысли, что требуется тихий парень-охотник, чтобы поймать такого же.

Энджел лишь широко улыбалась словам Ника за ужином, слегка качая головой. И все же я видела, как она смотрит на меня с этой пристальной пытливостью во взгляде.

Практически с той же пытливостью, которую она нацелилась на меня прямо сейчас.

Я выдохнула.

— Ты имеешь в виду, почему я здесь? Почему я спросила, могу ли остаться у тебя? — я также подпёрла рукой подбородок, поворачиваясь к ней лицом. — Ты слышала Ника. Блэка нет в городе.

— Ты попросила остаться у меня ещё до того, как узнала об этом, — сказала Энджел, качая головой и показывая мне, что не поведётся на это. — И между вами двоими… все было… холодно. И я имею в виду не только на пирсе, когда он ушёл, даже не попрощавшись.

Я слегка закатила глаза, но почувствовала, как лицо заливает румянцем. Задумавшись, я отпила из своего бокала с вином. В конце концов, я смогла лишь пожать плечами.

— Я не знаю, — честно ответила я.

— Ты не знаешь?

Я один раз качнула головой.

— Я думаю, он злится на меня. Но честно, я не знаю.

— Ты думаешь, он злится на тебя, — повторила Энджел. — Блэк.

Я кивнула, встречаясь с ней взглядом.

— Он сказал мне спросить у тебя, могу ли я остаться с тобой. Он не хотел, чтобы я оставалась одна, но сказал, что я не могу остаться с ним. Это было до того, как он решил уехать… — помедлив, я нахмурилась. — Ну, я думаю, что до того. Если только он не решил уехать и просто не сказал мне об этом, — я нахмурилась ещё сильнее, обдумывая эту вероятность. — В любом случае. Он ясно дал понять, что не хочет, чтобы я оставалась с ним. Он просил дать ему передышку. Тут он высказался предельно ясно.

Чувствуя, как лицо снова заливает жаром, я покачала головой.

— Честно говоря, это сбивает с толку. Я первой сказала, что нам надо поговорить. А потом он отвечает мне, что если я хочу, чтобы он со мной поговорил, то сначала ему нужна передышка.

— О чем ты хотела с ним поговорить? — спросила Энджел, иначе устраивая руку и задницу на диване. Она тоже хмурилась, как будто с трудом следила за всем этим.

Я пожала плечами, отпивая ещё глоток вина.

— О видящих, полагаю. Он продолжал сердиться на меня из-за разных вещей… вещей, которые я на самом деле не понимаю. Начинало казаться, что у нас, возможно, культурная проблема.

Энджел вздёрнула бровь, улыбаясь.

— Культурная проблема.

И вновь она произнесла это не совсем как вопрос.

— Ага, ну ты понимаешь, — я сделала неопределённый жест рукой, держащий бокал вина. — То есть, отсутствие взаимопонимания. Как будто мы не совсем стыкуемся в одном и том же месте.

Когда я в этот раз подняла взгляд, Энджел расхохоталась.

— Что? — раздражённо спросила я. — Для тебя это смешно?

— Вы двое… вау. Вы как маленькие дети. Я честно не могу решить, это мило или беспокоит до глубины души, учитывая, что вам обоим за тридцать.

Я почувствовала, как мой подбородок ещё сильнее напрягается.

— В смысле?

— В смысле, — сказала Энджел, пододвигаясь ко мне по дивану и награждая меня шутливо-суровым взглядом. — Этот мальчик влюблён в тебя до беспамятства, Мириам. Если ты этого не видишь, ты слепа как летучая мышь. И какая бы «культурная проблема» у вас там не происходила, я сильно подозреваю, что он выходит из себя потому, что ты проделываешь с ним свою странную «докторскую» фигню, и воздвигаешь стены, — она пожала плечами и отпила глоток вина прежде, чем добавить: — Ты проделываешь это с ним практически всякий раз, когда я вижу вас двоих вместе, Мири. Я не могу ручаться за время, когда вы наедине. Но даже тем утром в его квартире, ты делала это…

— Я не… — начала я, в этот раз подавляя настоящее раздражение.

Но она не дала мне закончить.

— …Возможно, в этот раз ты делаешь это ещё сильнее, после Йена или после случившегося в Бангкоке. Или, возможно, это все из-за того дерьма, что произошло в Париже, и того, что он в итоге на месяцы оставил тебя одну. В любом случае, у него чрезмерная паранойя, или же он чрезмерно напуган — или же чрезмерно мужик, чтобы понимать, почему ты так поступаешь. Он лишь знает, что ты от него отгораживаешься, и это его пугает. Очевидно, он знает тебя недостаточно хорошо, чтобы понимать, что ты тоже с ума по нему сходишь… и он в ужасе из-за всего этого именно по данной причине.