— Успокоиться? Ты хочешь, чтобы я успокоился? Моя бл*дская жена обвиняет меня в том, что я её изнасиловал… наврал ей и силой принудил к браку со мной против её воли…

Интенсивность его боли волнами хлынула наружу, достаточно горячая и неистовая, чтобы меня напугать. Ощутив там страх, боль, исходившую от него, я стиснула его волосы, прислоняя своё лицо ближе к нему. В этот раз я посмотрела ему в глаза, вынуждая встретиться со мной взглядом.

— Блэк, — пробормотала я. — Эй… ну же. Успокойся, ладно…? Успокойся… — я целовала его лицо, лаская подбородок там, где не было синяка. — Я не говорю этого, ладно? Не говорю…

— Ты говорила это, Мириам…

— Говорила. Но теперь нет.

Когда он покачал головой, стиснув зубы, я осознала, что открываюсь, вливаю жар в его грудь. Я смотрела, как закрываются его глаза и часть того заряда, что я ощущала в его свете, начинает распадаться, полыхать в жаре прежде, чем смягчиться, сделаться менее направленной. В моем собственном теле возникла боль, пока я наблюдала за сменой его выражений. Эта уязвимость смешалась с моим собственным желанием, пока едва не затмила мой разум. Я видела, как его выражение становится более открытым, более полным боли.

— Бл*дь, Мири…

На его глаза навернулись слезы, шокировав меня ещё сильнее. Я вновь поймала себя на том, что бездумно целую его лицо, обвив руками его шею и прижимаясь к нему.

— Я хотел этого, — пробормотал он. — Прошлой ночью… я хотел этого, Мири. Охереть как сильно, — его голос сделался таким тихим, что я едва его слышала, хотя его губы находились у моего уха. — То, что ты сделала прошлой ночью… gaos. Мири… Я просил тебя об этом. Я просил неделями. Но сейчас, это… я не могу сделать это прямо сейчас. У меня такое чувство, будто ты вырезаешь сердце из моей бл*дской груди, и я не могу сейчас этого сделать, Мири. Не после прошлой ночи…

Моё горло сдавило так сильно, что я не могла сглотнуть.

Однако я кивнула, понимая его лучше, чем хотела.

Более того, я вновь чувствовала Блэка, так интенсивно, что не могла видеть или чувствовать что-либо ещё. А может, мне просто не было дела ни до чего остального, и я даже не могла притвориться, будто мне есть дело. Я осознала, что крепче стискиваю его в объятиях, поглаживая его плечи и руки перед тем, как запустить пальцы в его волосы. Я обхватила его и ногами тоже, заставляя себя думать. Я сильнее открылась для него, позволяя этому облегчению вновь омыть нас обоих.

Секунды спустя я ощутила его вздох. В этот раз это был настоящий вздох. Страх в нем начинал рассеиваться. Я почувствовала, как Блэк отпускает это и опирается на меня всем весом. К тому времени я знала. Или, возможно, наконец-то призналась самой себе.

Он был прав. Я знала об этом.

Я пребывала в отрицании, да… но я знала.

Я притворялась, что не знаю, что он чувствует или что чувствую я… но я и это тоже знала.

Я крепче обвила его руками, когда очередной импульс облегчения вышел из его света, вероятно, потому что Блэк услышал хотя бы последнюю порцию моих мыслей. Я осознала, что вновь подавляю слезы, ощутив это облегчение и вновь понимая, что не я одна чувствовала себя уязвимой.

Мы лежали так долгое время.

Достаточно долго, чтобы Блэк ещё сильнее расслабился. Достаточно долго, чтобы он в итоге задремал в моих руках, что также заставило меня осознать, как он устал, как мало сна я чувствовала в нем с дней его отсутствия. Я тоже устала. Мне потребовалось больше времени, чтобы заснуть, но в конце концов я почувствовала, что мой разум хочет последовать за ним в это простое место.

Однако прежде чем отключиться, я осознала кое-что ещё.

Чувство, взявшее надо мной верх, не было злостью и даже недоверием — это был страх. Однако это был не тот страх, о котором я себе говорила. Как бы я ни пыталась себя убедить, мой страх не был нацелен на Блэка или то, что он может сделать. Он даже не был нацелен на мысль о том, что с этих пор мы будем вместе, учитывая то, какими разными мы были и как легко мы срывались друг на друге по малейшему поводу. Чем дольше я лежала там, тем больше задавалась вопросом, а крылась ли когда-либо причина в этих вещах. Причина страха, имею в виду.

Правда в том, что я не боялась Блэка.

Я никогда не боялась Блэка.

Я боялась самой себя.

В какой-то странной манере, возможно, я даже пыталась защитить его. Я знала, что все ещё не кончено. Не только последняя история с Тамплиером. Что-то ещё охотилось на меня.

Возможно, я боялась, что то, что убило Зои и моих родителей, ещё не ушло.

Возможно, я боялась, что это, чем бы оно ни было, доберётся и до Блэка тоже.

Энджел Деверо осторожно вошла в собственную гостиную примерно в одиннадцать-тридцать утра, после того как остановилась посередине коридора и прислушалась к тишине.

Прошлой ночью она выходила в тот же коридор, стискивая обеими руками P226 DAK [9] , который она получила на Рождество от своего бойфренда, Энтони. В пистолете имелась пуля, предохранитель спущен, и он был заряжен новеньким магазином, когда она отправилась исследовать шумы, услышанные в своей гостиной.