— Стало быть не угодил.

— Можешь не рассказывать. Я твои челобитные в Сибирском приказе читал. Пётр рубил тот самый сук, на котором следовало бы ему крепко сидеть. Сук подрубил и не усидел. Учти, Ерофей, и всем людям скажи — я Петрушкиных безобразий не потерплю. Будем все вместе трудиться для нашего общего блага.

Начало беседы с воеводой и общий его доброжелательный тон понравились Хабарову, который вдруг проникся доверием к Францбекову. Когда воевода стал расспрашивать его, Ерофей Павлович стал охотно рассказывать о своём хозяйстве на Киренге, создании там слободы, привлечении земледельцев, готовых с ним сотрудничать.

Францбеков не перебивал Хабарова и, когда тот кончил, сказал поощрительно:

— Вижу, хозяйствовал на земле умело, старательно. И каковы же твои дальнейшие планы?

— Наслышан я о Амуре-реке, что протекает к югу от Лены, о народах, кои там обитают. Говорили мне, что берега Амура гуще заселены, чем берега Ленские. И богатств всяких там много.

— Откуда ты всё это знаешь?

— Поярков и другие рассказывали.

— Василий Поярков не сделал всё возможное, чтоб закрепить Амурский край за Русью. К походу подготовился плохо. Надо было от него большего ожидать.

— Наверное, ты прав, воевода. Не разведывал Василий, как следовало, дорогу на Амур. Устремился через Витим и Алдан. А надо было идти Олёкмой. От её верховьев перевалишь через Камень и кажешься на Амуре или другой реке, коя в него впадает.

— А это откуда ты знаешь?

— Поразмыслил над тем, что рассказал мне Поярков. Распознал, в чём он ошибался. Сравнивал его слова с рассказами других людей. Расспрашивал туземцев. Вот и пришёл к такому разумению.

— Молодец, Хабаров. Не появилось ли у тебя желания повторить дело Пояркова, только не повторять его ошибок?

— Появилось, воевода. И хотелось бы поступить разумнее и успешнее Пояркова. А заодно и исследовать край, узреть его воочию.

— По государственному мыслишь, Хабаров. Прямо повторяешь мои мысли. Надо готовить твой поход на Амур.

— Бог в помощь, воевода. Дал бы только денег на поход.

— А вот тут имеется великая загвоздка. Намерение твоё отправиться со сподвижниками на Амур похвально. Зело похвально. Но снабдить тебя средствами, собрать отряд и отправить его в поход за казённый счёт не представляется возможным. В казне якутской таких огромных денег, кои потребны на поход, нет и в ближайшее время не будет. И на Москву пока надежды нет, она не скоро сможет увеличить нашу воеводскую казну. Ты небось и сам слышал, что затруднение немалое у казны воеводства?

— Слышал.

— Стало быть, известно тебе, что служилые люди Якутска не получают сполна жалованья и поэтому ропщут. В приказную избу без конца поступают жалобы на постоянную неуплату жалований в срок и сполна. Кругом людское недовольство. Знаешь ли ты, как велик долг воеводства на сегодняшний день?

— Догадываюсь, что велик.

— Тысячи рублей и тысячи четвертей хлеба. Вот каков долг! Так что на помощь казны не надейся.

— А можно хотя бы надеяться, что будут даны для участия в походе на Амур служилые казаки? Причём без всяких денежных расходов на их снаряжение и содержание. Кормились бы эти люди за счёт богатств Амура...

— Должен огорчить тебя, что и такое не осуществимо. Нехватка средств не позволила увеличить число служилых казаков, хотя я на этом и настаивал. Мне сообщили, что все казачьи отряды в Якутии насчитывают всего лишь 360 человек. Это мало, зело мало для такого обширного края. И эти люди рассеяны по крепостям, по острожкам на огромном пространстве, на дальних реках, впадающих в Студёное море, на Ленских притоках Вилюе, Алдане, Витиме... Для охраны Якутска остаётся самая малая малость. Однако, думаю, найдём, Хабаров, выход и примем разумное решение. Только пусть это будет поход не за счёт казны. Ты, говорят, человек состоятельный, с деньгами.

— Преувеличивают. Поднакопил кое-что на чёрный день. Но даже на все свои деньги амурского похода не потяну... Для него нужны иные средства.

— Пиши челобитную и приезжай ко мне в Якутск. В челобитной укажи, что готов отправиться на Амур во главе отряда «без государева жалованья». Подбери себе казаков, промышленных и торговых людей.

— Как же я смогу снарядить отряд и отправиться в далёкий путь без государева жалованья?

— Это уж наша забота. Пиши челобитную и приезжай. А мы поразмыслим, как помочь тебе.

— Пристало ли простому мужику, а не служилому казаку стоять во главе похода?

— Пристало. Ещё как пристало. Вижу, что прибедняешься, Хабаров. Не бедняк же ты горемычный. Хозяин с достатком. И с опытом человек. Хваткий и умелый слободчик. Так что дерзай!

В отписке московским властям воевода Францбеков сообщал, что Хабаров организует поход на Амур только за свой счёт. «В Дауры пошли промышленные охочие люди... с деньгами и хлебными запасами, с судами, с ружьями, с зельем со свинцом. Ссужал и давал он, Ерофей».