А стоящий на берегу Нила рослый воин, одетый в медную округлую шапку, в новенькую кирасу из буйволовой кожи, грудь которой украшали три сплетенных треугольника, в меховые штаны и сапоги рысьим мехом наружу, с песцовым плащом за плечами – этот невесть откуда взявшийся ратник вытянул руку, и золотое копье уже через пару мгновений вернулось к нему в ладонь. С коротким выдохом мужчина метнул оружие в высоко кружащего орла с коброй в когтях. Промахнулся – но копье вернулось в ладонь, и копейщик попытался сбить орла снова. И опять неудачно.

Однако громадная птица достойно оценила опасность и повернула к северу.

– Она удрала, великий Один, – негромко признала стоящая рядом с воином коротко стриженная черноволосая девица невероятного для здешних краев вида. Сапоги на ней из тонкой и мягкой коричневой замши уходили под короткие, выше колен, беличьи шортики, сшитые окороченным мехом внутрь; золотая фибула скрепляла у горла пушистый ворот плаща из горностая, тоже доходящий только-только до середины бедер. На шее юной красавицы сверкало ожерелье из золотых черепов, талию охватывал широкий пояс с ножами из обсидиана, серебра и железа, а в левой ноздре поблескивала рубиновая серьга.

– Я ее отпустил, валькирия, – поправил поправил спутницу воин. – Пошли узнаем, как там Степка? Его последняя молитва показалась мне предсмертной.

Бог войны оглянулся на причалы. Там, между пухлыми камышовыми лодками, приткнулся к берегу дощатый одномачтовый баркас, с которого в совершенно пустой порт все выпрыгивали и выпрыгивали, разбегаясь по безлюдным улицам, бородатые воины. Меховые шапки, меховые одежды, круглые щиты за спинами, палицы и копья с острейшими каменными наконечниками в руках. Хмурые одноликие северяне, устрашающий «народ моря». И только железные или бронзовые ножи, что висели на поясах многих из мужчин, подсказывали, что большинство пришельцев были славянами – детьми славного народа; а примерно треть – скифами, отважными потомками змееногой богини Табити.

Наконец поток воинов иссяк. Дождавшись этого момента, великий Один наложил руку на нос корабля. Баркас превратился в щепочку, и бог войны спрятал ее в поясную сумку.

– Пошли…

К тому времени, когда северный гость и его валькирия добрались до торга, два десятка воинов уже успели выстроить египтян вдоль стен и теперь деловито обшаривали, снимая с горожан перстни и золотые цепочки. А невольник, столь долго дравшийся один против всех, сидел, весь мокрый, на плече недвижимого буро-зеленого великана.

– Однако, Викентий, ты совсем не торопился, – мрачно сообщил колдун.

– Как ты позвал, Степа, так сразу и примчался, – с широкой улыбкой развел руками великий Один. – Мне ведь еще людей погрузить нужно было, а им всем оружие расхватать. Помолился бы раньше, коли так припекло!

– Раньше не получилось, – мотнул головой колдун. – Я хотел вызвать сюда Нехбет с подружкой и хоть немного потрепать. Для пущей злобности.

– Самого-то не потрепали?

– Этот гад поломал мне все ребра… – поднялся навстречу спасителям молодой человек. – Надеюсь, они срастаются правильно.

– Старайся меньше дышать, и все будет тип-топ! – посоветовал великий Один, и обнял друга. – Мне ребра раз пять ломали, и ничего. Гипса никто не накладывал.

Степан от его приветствия только болезненно поморщился.

– И что теперь? – поинтересовалась девушка, прогуливаясь вокруг огромного тела.

– Мы убили верховного бога Египта, – пожал плечами колдун. – Этого нам точно никто не простит. Взбесятся все от мала до велика и кинутся сюда мстить, карать и истреблять.

– Этот что ли?! – ткнула указательными пальцами в толстяка валькирия. – Верховный бог?! А как же Ра, Осирис, и всякие прочие? Ну, типа Гора?

– Ох, Валентина, Валентина… Ты, как и большинство людей, слишком доверяешь внешней мишуре, совсем не интересуясь сутью вещей, – усмехнулся чародей. – Перед тобой лежит бог воды, повелитель Нила и отец фараонов. Если бы не разливы реки, приносящие влагу и плодородный ил, Египта не существовало бы вообще. Именно великий Хапи даровал жизнь всему здешнему народу и создал эту страну. Если ты вспомнишь корону фараонов, то на ней изображен орел. Это в честь Нехбет, жены Хапи и матери фараонов. Иногда на короне две головы, орла и кобры. Так царственные дети почитают Нехбет и ее лучшую подружку, Уаджит. Ну, эту парочку вы сегодня уже видели… – указал в небо Степан. – А Осирисы, Горы и всякие прочие Ра, это всего лишь мелкие божественные работяги, в поте лица своего таскающие по небу тяжеленное палящее солнце.

– То есть, ты почти два часа в одиночку сражался против трех богов и толпы смертных? – оглядел разоренный торг великий Один. – Степка, как тебе это удалось?

– Да как обычно! Ври, юли и не высовывайся. – Колдун щелкнул пальцами, и внезапно возле тела великана возникло сразу полтора десятка Степанов. Причем Валентина и Викентий тоже приняли облик колдуна.

– Неужели они не догадались? – спросил один из Степанов.

– Конечно, догадались, – ответили ему сверху. – И тогда я сделал вид, что мои чары рухнули…