Во многих случаях прием медикаментов действительно необходим. Однако перед психосоматическими нарушениями химиопрепараты бессильны. К тому же регулярный прием транквилизаторов, нейролептиков, антидепрессантов, снотворных и других медикаментов приводит к стойкому снижению мощности адаптационных механизмов, к потере гибкости восстановительных биохимических процессов и к полной незащищенности человека даже от незначительных нарушений здоровья. Люди, привыкшие к седативным препаратам, становятся психотропными наркоманами и в дальнейшем не могут существовать без привычных «колес». У них развиваются свойственные наркоманам черты характера: лживость, раздражительность, резкая смена настроения, сужение круга интересов до уровня «уколоться и забыться». Завышенные (так, чтоб наверняка) дозы препаратов лишь усугубляют болезнь и делают человека еще более уставшим, вялым, порождая необходимость во все новых и новых назначениях.

Большое употребление контрацептивов в странах, называющих себя цивилизованными, привело просто к эпидемии депрессий – фармакологические концерны посадили бедных женщин «на иглу» тех противозачаточных средств, которые снижают настроение, вызывают раздражительность, плаксивость, подавляют половое влечение. Эти симптомы вызваны снижением в плазме крови пиридоксина и участвующих в процессах психологической адаптации ионов магния. Фармакологи всё это понимают. Но дамы редко отдают себе отчет, почему им ничего не хочется. И принимаются глушить тоску антидепрессантами.

Если у человека обнаружилось незначительное повышение артериального давления, врач тут же стращает его тем, что высокое АД – это тихий убийца и пренебрежение лечением означает неизбежный инсульт. В результате такой врач вербует мнительного человека в свою секту, сажает его на пожизненный прием гипотензивных средств и формирует у него уверенность, что теперь он – больной навсегда. А если пациент чувствует еще и боли в области сердца, это снимает последние сомнения в наличии серьезного (опасного для жизни!) заболевания и пожизненно закрепляет за человеком ярлык «сердечника». Диагноз «стенокардия» автоматически переносится из одной истории болезни в другую, юридически узаконивая право обладателя этого диагноза считать себя больным.

Подобные состояния можно нормализовать без лекарств. Но фармакологическим гигантам это не принесет никакой прибыли. Для них нет иного выхода, кроме как сделать человечество пожизненно зависимым от их продукции. Настойчиво приучая людей к лекарствам, фармакологическая промышленность создает себе гарантированный рынок сбыта, который разрастается все больше и больше, помогает все меньше и меньше, однако приносит миллиардные прибыли.

Целители не нуждаются в том, чтобы доказывать свое право на существование. За тысячи лет они его уже доказали. Опираясь на богатейший опыт человечества, они добиваются реальных, нередко чудесных результатов.

Не буду рассказывать, как им это удается, – я это уже описал в своей предыдущей книге. Лишь замечу, что народная медицина не является чем-то, что находится в оппозиции к «общепринятому» лечению.

Однако врачи ее стараются не замечать. Их аргумент следующий: действительно ли выздоровление наступает из-за применения того или иного метода? Или организм лечит себя сам?

А, собственно, какая разница? Главное ведь – лечит!

Врачи на это лишь разводят руками. Им, материалистам и скептикам, трудно согласиться, что человеческий организм способен вылечить себя сам безо всякого «научного» вмешательства.

Позвольте, читатель, вас больше не пугать фантомами бесперспективности медицинской науки и целительского искусства. Немало врачей и целителей делают все возможное, чтобы «заразить» больного верой в здоровье. Такие специалисты всегда добиваются большего. К примеру, израильские врачи не боятся сделать заключение, что пациент практически здоров. По отношению к этому вопросу они удивительно оптимистичны – в Израиле объявляется здоровым все, что способно шевелиться.

Бывший одессит, ныне гражданин Израиля Александр Лозовский о благотворном влиянии такого оптимизма рассказал следующее.

«Заходишь к врачу больным и несчастным, еле ноги волочишь. Чувствуешь приближение конца. Он посмотрит на тебя жизнерадостно-равнодушно, улыбаясь, похлопает по плечу, а иногда по щеке – есть у них такая привычка, это традиция, а не фамильярность. Потом слегка пощупает, пошлет на анализ мочи и крови. Но главное, радостно скажет: “Тов меод! Мецуян!” – “Очень хорошо! Великолепно!” И ты уходишь почти здоровым, сам сколько раз проверял. Анализ уже до тебя, как правило, не доходит. Зачем, если все “мецуян”? И правильно. Все-таки наполовину полный стакан лучше наполовину пустого».