Шрифт:
***
Лев Соломонович проверил крепление ремней шлема, приготовил маску и потянулся к вентилю.
– Подождите!- приказал Иван.- Я должен его спросить. Все-таки, должен. Слышишь, Фаер? Максим?
– Что ты еще от меня хочешь, капитан?- устало спросил Огнев.
Иван положил руку на серое плечо.
– Ты знаешь, что тебя ждет?
– Мне все равно. Только верни меня назад.
– Послушай, Максим. Послушай. Ты можешь спасти чужую жизнь. Спасти хорошего человека, дать ему второй шанс. Понимаешь?
– Что вы все от меня хотите? Я устал. Я хочу в свое тело. Верните мне мое тело. Вы обещали. Вы. Мне. Обещали.
– Огнев! Послушай, Огнев! Ты…
Ганимед повернул голову, закрытую шлемом, на звук:
– Капитан… Ваня, не надо.
– Дайте ему наркоз!- приказал Репьев.
– Ваня, перестань.
Репьев закрыл глаза руками.
– Я так не могу. Не могу!
– Выйди,- попросил Олег.
– В самом деле,- согласился Лев Соломонович.- Вы, голубчик, в стресс его вгоните. Тогда придется все отложить.
Олег открыл дверь.
– У нас еще одно дело назначено на сегодня. Займись подготовкой.
– Хорошо. Но пусть он скажет, где папка. Если что-то случится…
– Иван!
Репьев хотел в сердцах грохнуть дверью, но пневматический тормоз не дал сделать и этого. Быстрым шагом он прошел по коридору, пришлепнул на сенсор ладонь и вошел так быстро, что Игорь не успел даже подумать отключиться. Иван бросил быстрый взгляд на монитор, где Акишинская лаборатория была видна, как на ладони, и буркнул:
– Наблюдаешь? Вот семейка!..
Он бросил на стол полотенце, вытащил из-за пазухи пистолет и с грохотом положил сверху. Сел, отвернулся и принялся разбирать и чистить без того чистое оружие.
– Иван Василич!- позвал Игорь.- Если хотите, можно посмотреть.
– Не хочу,- огрызнулся Репьев.- Ничего не хочу. Только покончить хочу с этим гадом.
***
Автобус трясло и подбрасывало на плохо чищеной дороге.
– Полегче, Шумахер!- поругивался Ермаков.- Нам работать еще!
– Изжогин твой прокуратурный шибко злился,- рассказывал Олег.- Требовал Фаера, чтобы поместить его в тюремную больницу, пока моторные функции не восстановятся. Но Соломоныч все же забрал его в свой стационар. Зато Изжогин заполучил Ганимеда в качестве вещественного доказательства. Пусть поохраняет его за нас немножко.
– И зачем ты мне все это рассказываешь?- холодно спросил Иван.
– Тебе все равно?
– Мне не все равно. Мне плевать.
– Расплевался…
– Меня это не волнует. Касалось бы Андрея – волновало бы. А это…
– Он сам так решил. Понимаешь? Сам. Ты уже видел, что такое человек в теле киборга. Ты хотел того же для Андрея?
– Ничего я не хотел,- буркнул Иван.- Повернись, сзади проверю.
Штольц с удивлением рассматривал новую экипировку.
– Я такого никогда не видел.
– Такого еще ни один простой смертный не видел,- сказал Репьев, подтягивая регулировочные ремни кристаллической брони.- Это даже не сегодняшний день, а завтрашний. Под кевларом – особый гель-полимер. При попадании пули волокна мгновенно кристаллизуются от точки удара во все стороны и гасят кинетический удар всей площадью брони. Держит двенадцатимиллиметровую бронебойную пулю почти в упор. Но ощущение при этом такое, будто тебя цунами накрыла. Так что проверять не советую.
– По-моему, ты чересчур перестраховался,- заметил Олег.- Мы не огневую точку террористов собираемся брать. К чему все это?
– Сам виноват. Все твои россказни про последнюю жизнь.
– Струхнул, значит?
– Я, может, и не за тебя беспокоюсь вовсе. А за свою совесть. Вдруг тоже воспалится. Мучить будет. Меня и всех вокруг.
– Вот как?
Репьев хлопнул его по спине.
– Порядок. Теперь я спокоен. Если не попадешь в эпицентр ядерного взрыва – жить будешь. Йозеф, что у тебя?
– Я есть в порядке.
– Повернись.
Автобус остановился и распахнул двери в синюю темень.
– Занять позиции!- приказал Ермаков.
ОМОНовцы вывалились из автобуса и мигом рассредоточились по периметру территории института, перекрыв все выходы.
– СЛОМ, доложите обстановку!- распорядился Ермаков.
Левушкин внимательно просмотрел поэтажно все здание.
– В лабораториях уже пусто. Вижу шесть человек. Трое в холле – охрана. Двое на обходе. Один в подвале, другой – на втором этаже. Объект на месте.