– О камень ударился. Не заметил под водой.

– Под водой?

– Да так… – Денис замялся, прикидывая, как объяснить Арсению свои злоключения, и решил, что надо бы покороче: – С моста прыгнул.

– А-а-а, с виду вроде нормальный, а на самом деле – на всю голову больной, – сделал вывод Арсений и больше ничего у Дениса не спрашивал.

Наконец они добрались до нужного двора.

– Шестой дом, третий подъезд, – коротко сообщил Денис, пересекая двор быстрым шагом. – Они ждут.

– Кто – они? – с тревогой уточнил Макаров. – Такие же психи, как ты?

– Те, у кого цифры на руках.

– И сколько таких ненормальных?

– Двое. Я всё объясню тебе позже.

– Уж постарайся.

Ребята поспешили в подъезд. Одинокая лампа освещала двери лифта. Заскочив в кабину, Денис нажал седьмой этаж.

– Почему они ждут тебя в подъезде, да ещё и на седьмом этаже? – нахмурился Макаров. – Нельзя дома подождать, что ли?

– Если бы можно было подождать дома, поверь, они бы там и подождали, – отрезал Денис.

Двери лифта распахнулись.

– Ну наконец-то! – с облегчением вздохнула Вика, соскакивая с подоконника.

– Ты что, ранен? – переполошилась Асель, заметив на Денисе кровь.

– Всё нормально, кровь не моя.

– А чья тогда? – обмерла Вика. – Вы по дороге кого-то прирезали? – то ли в шутку, то ли всерьёз добавила она.

– Потом расскажу, сейчас на вокзал надо успеть. У нас сорок минут. – Он обернулся на Макарова. – Познакомьтесь, это Арсений. Наш четвёртый легионер. А это Вика и Асель.

– Привет! – сверкнул белоснежной улыбкой Арсений. – Ты почему не сказал, что будут дамы?

Он был сейчас не в лучшем виде: брюки и куртка измазаны в пыли и крови, нижняя губа разбита в драке с Денисом, волосы взъерошены, но взгляд его – отточенный и натренированный – оценивал стоящих перед ним девчонок с профессионализмом человека, проводящего кастинг для конкурса красоты.

Ну а Вику просто распирал изнутри клокочущий праведный гнев. Денису одного взгляда хватило, чтобы понять: подруга еле держится, чтобы не высказать Арсению всё, что она о нём думает, прямо в лицо. Она вообще людей недолюбливала, но таких, как Макаров, готова была покромсать на части и скормить собакам. Мало того, что он спортсмен и популярный парень, так ещё и ухмыляется, будто владеет нефтяной скважиной и ему всё позволено.

– Это шутка судьбы такая, да? – проворчала Вика. – Зачем нам этот блондин с куриными мозгами? Я лучше обнулюсь, чем буду находиться с ним в одной команде.

– Куда тебе обнуляться? Ты и без того полный ноль, – зло скаламбурил Арсений.

Денис схватил его за грудки.

– Мы, кажется, с тобой договаривались…

– Ты ещё со своей подружкой договорись, чтобы она меня не оскорбляла, окей? – процедил Арсений, убирая от себя руки Дениса. Потом повернулся к девчонкам: – Кто там на вокзал собирался? Полчаса осталось и…

– Мы не можем ехать в таком виде, – обрубила его Вика. – Вы оба выглядите, как сектанты после обряда жертвоприношения.

– А нас и спрашивать ни о чём не будут. – Самодовольная ухмылка Арсения говорила сама за себя: он король мира и решает любые проблемы.

В руках он демонстрировал три новеньких купюры приличным номиналом.

– Откуда у тебя столько? – удивилась Асель.

– Это лишь мелкая часть абонентской платы от равнодушных родителей, – ответил Макаров, пряча купюры в карман. – Они так совесть успокаивают. Им спится лучше, да и я всегда при бабках.

– Прожигатель жизни, – с укором обронила Вика. – Мажор недоделанный.

– Серость в шапке, шизофреничка, – моментально отреагировал Арсений.

– Ладно вам! – пресёк их содержательный диалог Денис.

Ребята спустились вниз и, поймав старенькие «Жигули» с шашечками на крыше, отправились на железнодорожный вокзал. Как и утверждал Арсений, таксист ничего у них не спрашивал. Он старался вообще не смотреть на молчаливых подростков, пристроившихся вчетвером на заднем сиденье, и, как только те вышли из машины у здания вокзала, ударил по газам и скрылся за перекрёстком.

Денис посмотрел на часы. Для того, чтобы открыть ячейку камеры хранения и получить инструкции, оставалось ровно десять минут.

Четвёртое апреля вот-вот закончится.

Понедельник, 5-е апреля, 00:25

Накрапывал холодный мелкий дождь.

Свет тусклого фонаря освещал хмурые лица собравшихся. И, как бы ни острил Макаров, как бы ни брюзжала Вика и как бы красноречиво ни молчала Асель, страх неизвестности и тревога за собственную жизнь мрачными тенями отпечатались на их лицах.