Маленький Трюми шел по улице, едва передвигая ноги. Его спина гнулась под тяжким грузом -- вязанкой хвороста для очага. Его отец, дровосек, уже сильно оторвался от Трюми, спеша донести домой связку дров. Внезапно уши мальчика услышали звуки детских голосов. Не иначе их донес из переулка резко дунувший и мгновенно стихший ветер.
Трюми посмотрел по сторонам, а затем прислонил вязанку к стене дома, а сам вошел в переулок. Чем сильнее Трюми углублялся туда, тем лучше были слышны звуки голосов, тем прямее становилась его осанка, тем ярче горели его карие глаза.
Маленький Трюми шел по улице, едва передвигая ноги. Его спина гнулась под тяжким грузом -- вязанкой хвороста для очага. Его отец, дровосек, уже сильно оторвался от Трюми, спеша донести домой связку дров. Внезапно уши мальчика услышали звуки детских голосов. Не иначе их донес из переулка резко дунувший и мгновенно стихший ветер.
Трюми посмотрел по сторонам, а затем прислонил вязанку к стене дома, а сам вошел в переулок. Чем сильнее Трюми углублялся туда, тем лучше были слышны звуки голосов, тем прямее становилась его осанка, тем ярче горели его карие глаза.
И вот, наконец, переулок был пройден. Взору Трюми предстала группка детей, игравших во что-то на площадке возле заброшенного дома. К тому моменту, когда Трюми приблизился, дети окончили старое занятие и занялись новой игрой: они кидали камни в поставленные стоймя поленья, приветствуя веселыми криками особенно удачные броски.
Трюми, разумеется, тоже захотелось поучаствовать. Он подобрал камень потяжелее и -- вжух!
– - кинул в самое дальнее полено. С глухим стуком камень сбил его, но вместо криков поддержки Трюми получил толчок в плечо, в результате которого кубарем полетел с ног и упал на бок, больно ударившись всем телом о землю.
Сквозь выступившие на глазах слезы боли и обиды он разглядел своего обидчика -- это был уличный заводила, Фока, сын пекаря. А рядом с ним стоял и его рослый приятель, сын кузнеца.
– - Пошел вон, грязнуля!
– крикнул Фока, пнув один из лежавших на земле камней в направлении Трюми.
– - Ты нам тут не нужен, мы не играем с нищебродами!
Трюми начал подниматься с земли, одновременно вытирая порванным во время падения рукавом начавшие течь сопли, и тут его сбил с ног новый толчок.
– - Ползи отсюда, червь помойный!
– пискнул над над ухом тоненький, как она сама, голос дочки ткача.
Размазывая по лицу грязь, слезы и сопли, мальчик сначала пополз на четвереньках, но затем резко вскочил на ноги и побежал обратно в переулок. Вслед ему полетели залихватский свист мальчишек и камни. У детей не ушло много времени, чтобы переключиться с поленьев на живую мишень. Игра стала еще интереснее и веселее.
Вечер в доме дровосека прошел тяжело. Разумеется, сначала отец отругал мальчишку за потерянный хворост.
– - Трюми! Ты хоть понимаешь, что сейчас весна? Хвороста и сухостоя почти нет! Все за зиму сгнило! Да и покупают товар неохотно, не у всех еще зимние запасы кончились! Ты же не хочешь, чтобы нам пришлось затянуть пояса до осени?
– - Прости, пап...
– опускал глаза ребенок, стыдясь сурового взгляда отца.
Впрочем, отец остыл очень быстро. Правда, он не забыл в качестве наказания отправить его делать всякие мелочи по хозяйству.
– - Да, раз мужскую работу ты не сделал, то сделаешь женскую. Эй, стой! Ты воооон там кусок паутины пропустил!
– читал ему мораль отец, наблюдая за процессом уборки.
– Тряпку сполосни, ты больше пачкаешь!
– - Она чистая!
– пискнул в ответ Трюми.
– - Чистая... Голова у тебя от мыслей чистая! Вот кто тебя заставлял к деткам богатеев в игру лезть? Что они сами бездельники, что дети их. А нам, честным людям, и руки не подадут.
– Забыв, что он в доме, отец чуть не сплюнул на пол, но жена вовремя пресекла это, иначе работы по дому у Трюми бы прибавилось.
Впрочем, за ужином, который жена готовила во время воспитания Трюми, отец подобрел. Но желание читать мораль у него все равно не прошло.
– - Вот помнишь, Трюми, сказку про Малахитового Змея? Помнишь?
– говорил он, наворачивая похлебку.
– - Да, пап... мальчик работал на Змея, и тот его не съел, а наградил...
– отвечал ребенок, не поднимая глаз от миски. Несмотря на свой возраст, он подозревал, что сейчас последует мораль. И он был прав.
– - А помнишь, что со вторым мальчиком случилось? Который ленился и игрался?
– - Змей его проглотил...
– - Воооот! Понял теперь, про что сказка? Тебя, конечно, никто не проглотит... Но завтра чтобы без баловства, понял?!
– тон отца был больше шутливым, но в серьезности его слов сомневаться не приходилось.
– - Да, пап...
– только и оставалось кивнуть Трюми. Впрочем, от дальнейших придирок его спасло то, что мать принесла травяной отвар, и у отца нашлось занятие поинтереснее. Уж очень он любил этот отвар.
Трюми вместе с отцом шел из леса, когда это произошло. Какой-то рокот пролетел над пустынными улицами городка. Отец остановился на миг, прикидывая источник звука, поправил дрова, привязанные за плечами, и двинулся в сторону центра города, к площади. Трюми едва поспевал за идущим широкими шагами отцом, но не роптал. Не роптал, так как улицы города были пусты, а шум, раздававшийся с площади, пугал своей громкостью и многоголосьем.