Степан Гаврилович достал купюры и положил их на стол.

– Купи, что понравится, – сделал он широкий жест.

– Спасибо! – Я обхватила его за шею и прижалась к его щеке. – А когда ты поможешь мне устроиться на работу?

– Катя, – легонько отстранил меня Степан Гаврилович. – Ну зачем тебе работа?!

– Надо, – упрямилась я.

– Скажи зачем?

– Надо – значит надо.

– Это что, секрет?

– Ты хочешь знать правду? – заглянула я ему в глаза.

– Хочу.

– Понимаешь, Степа, у меня нет своего жилья. Мало ли что может в жизни случиться… Не стоять же мне, как тем девушкам, вдоль дороги… – Я опустила глаза и стала нервно теребить подол халатика.

– А какое отношение твоя работа имеет к жилью? – спросил Степан Гаврилович.

– Самое прямое, – с жаром ответила я. – Я буду работать и откладывать деньги на покупку собственной квартиры!

– Ха-ха-ха! – искренне рассмеялся Степан Гаврилович. – Ой, не могу! С тобой, Катя, не соскучишься! Ходячий анекдот!

– Что я сказала не так? – Я сделала невинные глаза и надула губки.

– А ты… ты, Катя, – сквозь смех говорил Степан Гаврилович, – считала, сколько жизней тебе понадобится, чтобы в таком большом городе купить жилье на зарплату?

– А что, оно так дорого стоит?! – Я постаралась как можно искреннее изобразить удивление.

– Наивная, добрая Катя! Как ты далека от реальности! – вздохнул Степан Гаврилович, перестав смеяться.

«Не так уж и далека, как ты думаешь», – мысленно ответила я.

– Что же тогда мне делать?! – спросила я в отчаянии, готовая вот-вот расплакаться.

– Малышка, потерпи до весны. За зиму я проверну несколько дел и тогда смогу купить тебе квартирку.

– Правда?! – Я подпрыгнула на месте и захлопала в ладоши. – То есть то, что я могу заработать за несколько жизней, ты заработаешь за одну зиму?

– Се ля ви. Такова реальность, Катя, – развел руками Степан Гаврилович.

Был тоскливый осенний вечер. Ветер словно взбесился. Он разбрасывал все вокруг, рычал, гудел и выл. Под его мощными порывами скрипел под окном тополь, изо всех сил стараясь удержаться в земле. Косые линии дождя бились о стекло, навевая на меня грустные мысли и не давая уснуть.

Почему-то у меня перед глазами вставали лица мамы и папы. Я пыталась избавиться от мыслей о них, ворочалась в постели, стараясь думать о чем-нибудь приятном, но ничего не получалось.

«Может, с ними что-то случилось? – спросила я себя, и у меня по спине пробежал холодок ужаса. – Может, это не ветер и дождь стучат в окно, а плохие вести? А ведь родители не знают, где я, не знают даже мой новый номер телефона…»

Больше лежать в постели я не могла. Взглянув в окно на почти пустую улицу, я быстро оделась и вышла из дома. Ветер был сильнее меня и чуть не вырвал дверь подъезда, когда я ее открыла. Он сразу же налетел на меня, продувая до самых костей, и я, втянув голову в плечи и зажмурившись, пошла вперед, с большим трудом преодолевая сопротивление. Ближайший телефон-автомат находился у подземного перехода.

Сегодня я заметила, что у дороги стояли всего две девушки. Моя Знакомая меня не увидела, потому что натянула на голову капюшон курточки. Девушка пританцовывала от холода в ажурных колготках на тоненьких ножках.

Захлопнув стеклянную дверь телефонной будки и укрывшись от злого ветра, я с облегчением вздохнула. Сердце выбивало в груди бешеный ритм, когда я взяла в руки трубку и дрожащими то ли от холода, то ли от волнения пальцами начала набирать знакомый номер. «Если ответит мама, – загадала я, – у меня все будет прекрасно, а если папа, то… все будет хорошо». Проще было бы позвонить с мобильного, но я не хотела, чтобы родители узнали мой новый номер.

– Да, я вас слушаю, – услышала я в трубке знакомый до боли голос мамы.

«Значит, с ней все хорошо», – с облегчением подумала я, и из глаз покатились крупные горошины слез.

– Алло! Я вас не слышу! Говорите! – тревожно произнесла мама.

На миг мне показалось, что она видит меня, и я быстро нажала на рычаг.

В трубке противно запищало.

И тут я не выдержала и разрыдалась. Усевшись на пол в углу телефонной будки, я вдруг почувствовала себя такой маленькой, одинокой, несчастной, глупой и беззащитной. Одинокие прохожие пробегали мимо, торопясь укрыться от ненастья и не обращая ни малейшего снимания на рыдающую девушку. У каждого была своя жизнь. Все кому-то были нужны. Только я чувствовала себя одинокой. И я выла, сжавшись в комочек, словно несчастный, выброшенный на улицу щенок.

Наревевшись вволю, я вытерла слезы и подумала, что трубку подняла мама, значит, у меня все будет прекрасно. Осталось только услышать голос отца и убедиться, что и с ним все хорошо. На миг забыв обиды на родителей, я снова набрала их номер. Долго никто не брал трубку.

– Алло! – услышала я в трубке сонный голос папы и сразу же нажала пальцем на рычаг.

Вздохнув с облегчением, я вышла из стеклянной будки, смело подставив влажное от слез лицо холодному ветру. Издали я увидела Свою Знакомую. Она стояла совершенно одна, всматриваясь в безразлично проносящиеся мимо автомобили.