Виктор зашел в фойе райотдела и остановился. Его взору престала оригинальная картина достойная кисти Рембрандта. Перед окном дежурной части стояла следователь - старший лейтенант юстиции Шавырина Наталья. Девушка от природы обладала хорошо сформированной фигурой (как говориться «в телесах, не по годам»), имела развитую тазобедренную область. В короткой форменной юбке и светло-сиреневой форменной рубашке при погонах, она стояла, наклонившись лицом к окошку дежурного, и что-то говорила ему, выставив свои окорока, навстречу всем входящим. При этом ее юбка задралась до самого некуда, оголив сзади ее неподражаемые бедра почти до самого того места откель они растут. Особую экстравагантность столь яркой композиции придавала кобура с пистолетом, приспособленная как раз над ее правой ягодицей.

В этот же самый момент в райотдел зашел начальник ОВД. Увидев столь «потрясную» картину, он остановился, его нижняя челюсть отвисла и, на какие-то секунды, оставалась в таком положении. Все же взяв себя в руки, он мужественно захлопнул рот и зашагал в сторону коридора.

Виктор еле сдержался, чтобы не захохотать.

– Натали! – позвал он.

Следовательша обернулась.

– Классно стоишь! Ты, когда жуликов допрашиваешь, всегда становись в такую позицию, тогда они тебе все расскажут, лишь бы положение не меняла.

– Спасибо за совет, но у меня жулики в основном женщины – улыбнувшись, парировала Наталья.

Сдержанно ухмыляясь, Виктор свернул в коридор, по пути здороваясь с встречными коллегами по райотделу. Поднявшись на третий этаж, он прошел мимо кабинетов отдела дознания, отдела кадров, актового зала и распахнул правую створку старых потрепанных дверей с надписью «ООД УУМ» (Отдел по работе с участковыми уполномоченными милиции), расположенную напротив двери кабинета ПДН (подразделения по делам несовершеннолетних).

Кабинет участковых представлял собой довольно широкую комнату, всю загроможденную столами. Справой стороны, напротив входа стоял стол для начальства, в углу, рядом с окном находился стол с отделовским компьютером и принтером, а по левую сторону в три ряда располагались столы, за которым обычно рассаживались участковые. В стене позади столов была дверь в кабинет начальника отдела.

Виктор прошел через весь класс, аккуратно лавируя между столов и стульев, сел за последний стол в углу, около окна, рядом с кучей сумок с противогазами. Постепенно подходили и занимали свои места остальные участковые, не задействованные в это время на дежурствах или каких-либо других мероприятиях. Из кабинета начальника вышел и сел за передний стол, исполняющий обязанности начальника ООД УУМ Никонов Ромка.

Совещание началось с проверки наличия личного состава. Большинство участковых были на месте, один в отпуске, один на дежурстве, один – отсыпной после ночного дежурства, один - задействован на оперативных мероприятиях. Сообщив, какие показатели, по каким статьям необходимо подтянуть, сколько еще надо выставить преступлений и по каким статьям составить протоколов, Ромка Никонов, сверив по журналу, поочередно поднял и спросил тех, у кого оставались на руках просроченные материалы по КУСП. Всем остальным он напомнил о необходимости отработать давно простроченные допы, оставшиеся от уволенных или ушедших в другие подразделения, - считай, что в мир иной - участковых.

Ромка Никонов сам еще недавно был простым старшим участковым, но из-за поразительной работоспособности поднялся до заместителя ООД УУМ, поэтому прекрасно разбирался и понимал суть работы участковых. Зная, что задерживать их нет смысла, раздал свежепоступившие вечерние запросы и материалы по КУСП, пожелав удачи, сказал, что у кого нет вопросов, могут идти подписывать у начальника МОБ материалы и расходиться по опорным пунктам, принимать прихожан.

Подхватив папку с заготовленными материалами, Виктор выскочил из кабинета. В коридоре стояли несколько гражданских, - очевидно наиболее дотошные из числа прихожан, решившие отловить своих участковых непосредственно в райотделе, после совещания. Раньше, при прежнем начальнике - Тупикове такого не бывало. Будучи беспринципным старым и глупым неврастеником, отягощенным хроническим разгильдяйством и алкоголизмом, с самого начала совещания он начинал орать на участковых громко и визгливо обкладывая их через каждые два слова матюками. Все, кто стоял возле двери, и слышали бесноватые нецензурные вопли начальника участковых, в ужасе разбегались. Курсанты, приходившие на практику из школы милиции, перепуганные доносившимися криками, обычно уходили на первый этаж.

Виктор спустился на второй этаж, к кабинету Гарбунова С.И.
– заместителя начальника ОВД – начальника Службы МОБ (Милиции общественной безопасности, куда структурно входит отдел участковых) и встал в очередь других подписантов (в основном участковых). Примерно через полчаса очередь дошла и до него. Ответы на исполненные запросы Горбунов подписал сразу, даже не читая их. Когда дело дошло до отказных материалов, Горбунова возникло куча глупых вопросов, смысл которых сводился в основном к тому, почему он не смог вытянуть из этих материалов хотя бы одного преступления. Виктору пришлось долго и нудно объяснять, что эти материалы для выставления «палок» совершенно не пригодные. Некоторые из них и вовсе сокрытые «висяки». Покряхтев, Горбунов подписал и их.

Выскочив из кабинета Гарбунова, Виктор побежал в штаб, чтобы сразу же избавиться от подписанных отказных материалов, но штаб был закрыт, - шел седьмой час вечера. Наверное, штабистки уже разбежались по домам. Однако канцелярия еще работала, и ответы на запросы удалось сдать.

Теперь с чистой совестью можно было бежать на УПМ принимать прихожан. Виктор вышел из райотдела и пошел на трамвайную остановку. После недавнего ухода с четвертой зоны двух молодых участковых – один уволился, второй перевелся в другой ОВД, он остался на зоне вдвоем с Димкой Новиковым, - молодым, только осенью пришедшим после школы милиции пареньком. Тот был из так называемых «блатных» и потому ни малейшего желания работать не испытывал. По вечерам он на УПМе почти не появлялся, всякий раз находя для этого какую-нибудь «отмазку».