– Не стоит извиняться, я не обижаюсь, сам виноват. Придумал себе сказочку и сам в нее поверил.

– Не понимаю! Расскажете?

– Расскажу, только давай на ты.

– Давайте, вот только не знаю Вашего имени.

– Стас...

Пытаюсь вспомнить знакомых Стасов. Пожалуй было несколько, не такое уж редкое имя. Но его так и не припомнила. Вздохнула и открыла глаза.

– Вот и познакомились...
– и начинаю смеяться. Мужчина молчит, поэтому поясняю, - как в анекдоте... секс не повод для знакомства!

Он кисло улыбается, а я замолкаю. Я сегодня не в себе, определенно.

– Простите, - снова извиняюсь. Чувствую себя мерзко, - это от усталости.

– Тебе в душ надо, - заграбастывает меня в охапку и поднимает на руки. Сил хватает лишь изумиться. Два широких шага и мы в моей тесной ванной. Стас опускает меня на ноги и начинает раздевать.

– Эй!
– выкрикиваю, - я сама, выйди!

– Ага, щаз!
– хмыкает и продолжает раздевать, - в четвертый раз ты меня не отошьешь!

– Вы, ты, обещал вообще-то уйти!
– дергаюсь в его руках, но мне приятные эти прикосновения. Слова про четвертый раз пропускаю мимо ушей.

– Передумал!
– сказал твердо и освободил меня от майки.

– Ч-что ты творишь?
– голос не слушается и вместо того, чтоб кричать, я шепчу.

– Показываю от чего ты отказываешься!
– слышу, как он расстегнул змейку в своих брюках и они упали к ногам. Как он ухитрился это сделать, не выпуская из объятий меня, ума не приложу. Но через мгновение мои спортивные брюки тоже оказываются на полу.

Извиваюсь, но больше для приличия, чем от желания освободиться. И уже на алкоголь не свернешь. Видимо я все же порочна...

Мужчина впихнул нас в душевую кабину и включил воду. Я зашипела от холода, но он быстро подставил свою спину под струю, укрывая меня. Затем пошла теплая и я расслабилась в его руках. Прикрыла глаза и позволила себя мыть.

Намыленные ладони скользили по моему телу, но вместо расслабления дарили возбуждение. И я сдалась, отпустила себя. Прижалась спиной к его груди и чувствовала, чувствовала, чувствовала...

Шея, плечи, локти, подмышки. Скользящие прикосновения к груди. Хочется выгнуться и замурлыкать. Каждую грудь «взвесили» в ладонях, сжали, словно невзначай щипнули соски. Мой стон тонет в шуме воды.

А его ладони скользят ниже, мнут живот. Одновременно с этим чувствую губы на шее и наклоняю голову, даруя полный доступ. Тут же мне в поясницу упирается его твердыня.

Ступни проникают меж моих и раздвигают их, я едва не падаю, но сильная ладонь обнимает меня за талию стальным кольцом и прижимает к себе.

– Расслабься, - слышу команду на ухо, но я и так давно расслаблена, на сколько это возможно, конечно.

Пальцы второй руки скользят по волосам, перебирают их, по миллиметру продвигаясь дальше. Но слишком медленно, как на меня. И вот робкое, слишком осторожное прикосновение к заветному бугорку. Хочется крикнуть, чтоб не останавливался, но я лишь охаю.

Теплая вода согревает и расслабляет, а его ласки зажигают пламя внизу живота, хоть он еще почти ничего не сделал. Средний палец щекочет, перебирает мои складочки, поигрывает ними, затем резко входит в меня. Сжимаю его внутренними мышцами и постанываю.

– Хорошая моя, - шепчет на ухо, - мокренькая, гладенькая...
– краснею от его слов и почему-то еще сильнее возбуждаюсь. Тот же палец начинает медленно двигаться во мне, а большой поглаживает горошину Это оказывается слишком сильно, вскрикиваю, колени подгибаются. Но Стас держит меня крепко.

– Ну-ну-ну, подожди, не торопись, куда ты... мы только начали, - кусает за ухо, - не кончай так сразу...
– чуть не выкрикнула, что это не от меня вообще-то зависит, а от него, но к одному пальцу присоединился еще один и место слов из меня вылетает хрип. Как ему это удается?

– Ты... не пианист?
– выдавливаю из себя из последних сил.

– И пианист тоже, - и укус достается шее.

Пальцы творят во мне невероятное, томление внизу живота зреет, стараюсь с этим бороться, помня его просьбу, но получается плохо. Нет, совсем не получается! Сдерживая крики кончаю.

Дальнейшее, как сквозь туман. Меня мыли, вытирали, несли в комнату. Пока мужчина разбирал диван, меня усадил в кресло прямо в полотенце.

Как только положил в постель, сам тут же оказался рядом и принялся осыпать горячим поцелуями. Я думала уже не смогу ничего почувствовать, но этот мужчина продолжал удивлять. Любил меня долго. Медленно, слишком медленно. Входил, замирал, слегка раскачивался. Любил всем телом. Руки и губы тоже не останавливались. Он был везде! Во мне, на губах, на груди, между ягодицами...