Стасик вынимает из огромного холодильника контейнеры с едой и комментирует:

– Запеченная индейка, лосось в сливочном соусе, овощи паровые, котлеты по-киевски, хм, даже оливье есть...

– Ты не знаешь, какая у тебя еда?
– не перестаю удивляться.

– He-а... Рита знает мои вкусы поэтому готовит на свое усмотрение.

– Рита?

– Повар. Я говорил.

– Красивая?
– мужчина замирает с очередным контейнером в руках и поворачивается ко мне.

– Розетта, мне послышалась ревность в твоем голосе?

– Стасик, - отвечаю таким же медовым голосом, - ты за двенадцать часов совершил сексуальную революцию с моим телом и еще удивляешься? Да мне охота поставить на тебе клеймо и привязать к кровати, чтоб больше никому не достался!
– и выдала это не покраснев. Кажется революция повергла не только мое тело.

– Звучит здорово!
– расплылся в улыбке, - Ритка, конечно шикарная женщина, но я не любитель талии в полтора метра. И вообще, она в счастливом браке, так что не стоит ревновать. Малышка, я весь твой!

После последней фразы он почему-то загрустил, а я испытала неловкость за то, что динамила его в школе. Дурочка.

– Так что выбираешь?
– продолжал хозяин «берлоги».

– Пожалуй лосось и паровые овощи.

– Тогда я индейку и оливье. Вино какое? Или предпочитаешь Хеннеси?
– и подмигнул. И когда успел разглядеть опустошённую бутылку?

– А шампанское есть?
– решила повредничать.

– Есть! Брют?

– Нет, сладкое!

– Есть и такое! Пошли в гостиную, там вид красивый!

Я сервировала круглый стол у огромного окна, а Стасик грел еду.

Давно я не получала такого удовольствия от еды. Кем бы не была Рита - она богиня кулинарии. Куда там мне. И шампанское оказалось в меру сладким. Надо сфотографировать бутылку. Буду копить по полгода и покупать на день рождения и Новый год. От таких мыслей стало грустно.

– Розетта, ты чего загрустила?
– Стасик пил красное сухое вино, разведенное минералкой. Я такого еще не видела.

– Нет, все хорошо, просто задумалась. Стасик...
– отпила еще несколько глотков для храбрости, - я не все вспомнила...

Он замер с бокалом у рта. Потом осушил до дна и наполнил заново.

– А, что вспомнила?

– Детство. Поцелуй в палатке.

– Это был мой первый поцелуй! Даже удивляюсь, как отважился, - Стасик улыбнулся, - ты меня здорово обидела, когда назвала малолеткой. Думал никогда больше не подойду к тебе. А нет, увидел, как ты пожирала глазами того бабника, умом тронулся. Захотел доказать, что я лучше него!

– Тот поцелуй и для меня был первым, - его улыбка меня немного успокоила.

– Да?
– он искренне удивился, - вы же встречались с ним до того похода, неужели не целовались?

– Нет, не было возможности... А после похода - желания!

– Что, неужели мой неумелый поцелуй зацепил?
– Стас подмигнул.

– Но-но!
– улыбаюсь, - это был волшебный поцелуй, хоть я и предпочла о нем забыть.

– Почему?

– Было стыдно. Считала себя изменницей. Ругала, почему не узнала тебя. Тогда это казалось таким серьезным проступком.

– А я мучился... Стоило попробовать твои губы и я думал о них постоянно. Тот год закончил плохо, экзамены сдал на тройки. Ох и влетело мне от отца.

– Прости...

– Ну что, малышка...

– Какая я малышка?
– фыркаю, - у моих одногодок уже есть внуки!

– Малышка-малышка!
– настаивал Стас, - маленькая, сладкая девочка!
– от этих слов я тут же порозовела.

– Так, еще я кое-что вспомнила, но не уверена...

– Второй поцелуй?

– Наверное... В колхозе. Это тоже был ты?

– А ты не помнишь?
– шок на лице.

– Почти ничего. Для меня ты запомнился сельским панком, который провел меня до бараков, зацеловал до синих засосов и похитил лифчик!

Мужчина захохотал.

– Красивый лифчик, телесный, кружевной. Он до сих пор у меня, - сказал отсмеявшись, - я думал ты узнала меня, я ведь говорил, как меня зовут тогда.

– Я же пьяная была, на утро почти ничего не помнила. Когда пришла в себя и увидела на кого стала похожа, чуть со страху не умерла. Подумала, а вдруг я с тобой переспала?

– Честно говоря, это чуть не случилось. Но ты мне сразу заявила, что девственница и я поостыл немного.

– Сама сказала? Не может быть? Я же лыка не вязала!