Где след судьбы?

На дне носка,

Где бесконечная тоска

Рождает повод для ходьбы.

* * *

День страшнее смерти, он длиннее –

Раны закипят еще больнее,

И глаза заерзают по веку –

Загустеет мысль еще сильнее.

День страшнее жизни, он короче –

Не позволит вам уже последней ночи,

Он привычно разгорится и погаснет,

И тогда, возможно, станет ясно:

Люди – ряд деревьев у обочин.

Пролетела яркая стрела –

Это жизнь. Наверное, была.

* * *

Почти тебя почти со мной сегодня нет.

Безумен, зол, непредсказуем белый свет.

И солнце мертвое прижмет меня к груди

Вспотевшей, липкою ладонью. Но среди

Пролетающих лиц по безликому городу,

Отпустившему на зиму серую бороду,

Ничего никогда не найду.

Тьмой разбита, раздавлена, снова иду

Я в подъездах протаптывать лестницы.

Ни зима, ни весна. Может стоит повеситься?

* * *

Безумия сладкая боль,

От судорог выгнулись стены,

Из крана – кровавая пена –

Весна господина Picole.

Постель из краснеющих спин,

Тяжелые, душные взгляды.

– Не нужно. – Не буду. – Не надо.

Он снова и снова один.

* * *

Она красива и статична,

Бездумной нежности полна,

Но вот движения волна

Снимает кожи слой пластичный.

Под нею грязь и пустота,

Обитель низости и страха.

Нет на Земле прекрасней праха,

Ведь смерть от мерзости чиста.

* * *

…И все, что ты ждешь, превратится в туман

И ляжет на землю шагреневой кожей.

Печальных, таинственных лиц караван

Станет нудной соседской пожеванной рожей.

* * *

Заглянула за штору луна,

Приложила ко лбу нам прохладные руки.

Лезет в щели в окне

Вор – морозный туман,

Тучи сыплют на нас снегопадом.

Звуки мягче и тише,

Нам не слышно

Шагов в переулке.

Будем спать и не думать, как надо.

* * *

Ты съедаешь других изнутри,

Ты ведь больше, чем их одиночество,

Своим горем ласкаешь себя до одури,

Потому что счастливой стать хочется.

* * *

Потянуло прохладой и дымом

От чужой, безнадежной ладони.

Сколько раз было мною гонимо

Это слово мое – «посторонний».

Сколько путались наши тенета,

Когда мы в них друг друга ловили,

Избегая любовного гнета

То встречались мы, то уходили.

Желтой краской нам ляжет на веки

Этой осени пыль и усталость.

Я искала в тебе человека,

Но в тебе его, жаль, не осталось.

Провода

Кровавые порезы проводов

На темном небе и соленой шее.

Лишь для тебя я буду жить быстрее

И для тебя плести венки из слов.

Когда ж тебе все это надоест,

Я как и прежде в тишине застыну,

Состроив всем покойницкую мину

Под проводов звенящий благовест.

* * *

В тесной тоске,

Неуютной печали

Герберт пил кофе

В прокуренном зале.

В каждом мазке

Картины напротив

Видел себя он

У неба ворот. И в

Назначенный час

Он поднялся со стула,

Выпил свой кофе –

И время уснуло.

* * *

В двух разных непохожих городах

Тебя расстелют и застрелят в двух постелях.

В двух лицах ты не скроешь страх,

Два мозга твоих мыслей не разделят.

* * *

Нескончаемый полет

От безверия к вере.

И снова

Чья-то наглая ложь.

Видно, нет мне маршрута другого.

Крылья болью сведет,

Но мне заперты двери

В Валгаллу.

Истощения дрожь,

Луч надежды –

Но снова солгали…

Сняты маски,

Открыты одежды,

Никому я не верю,

Как прежде.

* * *