Рок их любви заключался еще и в том, что один из них был проклят хранить воспоминания о всех прошлых жизнях и, тщетно пытаясь изменить свою судьбу, каждый раз терпел неудачу. В то время как другой возлюбленный, переживал эту боль снова и снова.

— Какая печальная, но вместе с тем интересная история.

— Простите, я не представился. Меня зовут Ганнибал Лектер.

— Уилл Грэм.

— Говорят, когда две половинки единого целого снова встречаются, на них снисходит божья благодать. Душа наполняется теплом, светом и ты, на короткое время, не в состоянии сделать очередной вдох.

— Ваше лицо, голос… Простите, Ганнибал, мы… Мы не встречались раньше?

БОНУС

[– Я смотрю на тебя и вижу перед собой всю свою оставшуюся жизнь. Открой глаза, Уилл. Взгляни на меня.

– Я не могу.

– Почему это?

– Тогда… ты бы понял, насколько я в тебе нуждаюсь.

– Ты чувствуешь меня?

– Да.

– Я достаточно близко?

– Нет.

– Хочешь, чтобы я был ближе?

…

– Да.]

========== Спокойной ночи, Баки ==========

Спокойной ночи, Баки. Знаешь, это чертовски обидно и невыносимо больно видеть тебя вот таким. Словно Белоснежка в хрустальном гробу безмятежно заснула в ожидании принца на белом коне и поцелуя истинной любви.

Я бы все отдал, чтобы вернуть прежнего Джеймса Бьюкенена Барнса, но сейчас это не возможно. Я бы постарался спрятать тебя от всего мира и изо всех сил сдерживал бы страшного и неуправляемого демона, ставшего твоей неотъемлемой частью, но ты этого не позволил.

А ведь мне только и было нужно, чтобы ты был рядом. Дышал со мной одним воздухом. Смотрел на солнце и звезды. Радовался и грустил вместе со мной. Чтобы я мог коснуться твоей теплой кожи, а не бездушного стеклянного кокона, в который ты сам себя заключил.

И что же мне теперь делать? Приходить сюда время от времени, как на место твоего упокоения, разговаривать с пустотой, вспоминая веселые и трогательные моменты совместной жизни? Рассказывать тебе как прошел мой год, десятилетие, вечность без тебя? Может, вместо спокойной ночи сказать «покойся с миром, Баки»?

Однажды я устану ждать и надеяться. Устану от всего. Останется лишь моя безграничная любовь к тебе. И вот тогда я буду страстно желать вернуться в холодные льды Антарктики, чтобы получить долгожданное забвение. Хотя знаешь, придется попросить ученых и докторов сделать капсулу побольше. Принц должен быть рядом со своей Белоснежкой, чтобы разделить с ней счастливый миг пробуждения или уснуть на веки вечные.

Ну а пока, спокойной ночи, Баки.

========== Избранник(Bourboncest), БОНУС ==========

— Я никак в толк не возьму, Филипп, что ты нашел в этом слащаво изысканном, расфуфыренном павлине де Лоррене?

— Придворные Версаля делятся на две категории: на тех, от которых что-то нужно мне, и тех, которым что-то нужно от меня.

— Скорее от тебя. Шевалье подает дурной пример. Он самовлюбленный нарцисс, прожженный мот и безрассудный кутила. А еще надменный выскочка и светский сплетник, рот просто не закрывается. Будь он дамой — ему бы цены не сложить.

— И он был бы в твоей постели, уж поверь мне. Его рот — это нечто. Имей твои слова под собой почву, ты бы отнял у меня и его. Хвала Господу, что у mon cher ami* есть член.

— А еще он заядлый картежник и любитель дорогих побрякушек, за которые ты вынужден платить из своего кармана. Смотри, как бы твой «дорогой» друг не пустил тебя по миру.

— Кто при дворе вашего величества не любит звона монет? Я признаю за Шевалье некоторую расточительность и манерность.

— Некоторую? А эти приступы раздражения и публичные сцены ревности? Вы похожи с ним на двух сучек, не поделивших сахарную кость, когда в очередной раз выясняете отношения и устраиваете пьяный дебош.

— Милые бранятся — только тешатся. Хорошая потасовка иногда служит залогом бурных интимных отношений, ты разве не знал?

— Возможно, тебе стоит поискать менее жеманного и более мужественного любовника?

— Это приказ?

— Нет, дружеский совет.

— Благодарю, сир, но учитывая, что вышеперечисленными достоинствами обладает почти вся знать Версаля это практически невозможно. Что же до мужественности и других скрытых талантов, а так же собственных предпочтений, мой возможный избранник состоит со мной в очень близком родстве и, увы, не свободен. Он не разделяет некоторых моих взглядов и, являясь монархом великой державы, ставит чувство долга превыше всего.

Такой ответ тебя устроит, Луи? Или ты как всегда лениво мне улыбнешься и отправишься заниматься государственными делами, посчитав мои слова ересью и ребячеством? Ибо будь я проклят, гореть мне в преисподней и тебе вместе со мной, если в твоих расспросах и словах не сквозят недовольство и ревность!

— Я давно уже в аду, брат мой. А сейчас я, действительно, должен идти, чтобы дать тебе время подумать над тем, нужно ли тебе это на самом деле и будет ли достаточно того, чего так страстно желаешь?