Признаюсь, я даже один раз прокрался в ванную и перевернул бутылку с этой отравой, благо она оказалась открытой. Шампунь весь вытек на пол. Я уж было подумал, что навсегда избавился от этого ненавистного запаха. Глупый кот! Недолго же я радовался, уже на следующий день появился новый пузырек, только теперь его стали прятать в шкаф, куда добраться до него было невозможно. И хранили его, как зеницу ока, за семью печатями.

Больше всех в семье меня любила Катя, чтобы я ни сделал, чтобы ни натворил, она смеялась и верещала от восторга. Она потакала всем моим прихотям. Даже разрешала есть вместе с собой в кровати. Это был единственный человек, который не ругал меня, когда я висел на шторах. Боже мой, грешен! Сколько же я их порвал! А сколько поломал жалюзей! Я же думал, что на них, как и на шторах можно болтаться. Разогнался, запрыгнул, а они возьми, да и прогнись под моим весом. Я хоть и маленький тогда был, но все же они меня не выдерживали. Татьяна Михайловна меня за это шваброй гоняла, а Катька всегда спасала и прятала в своей комнате в шкафу. Ну, я пока там сижу, тоже что-нибудь натворю, погрызу, порву, но девчонке всё это приносило только радость и веселье. Когда вихрем носился по дому, так, что пыль столбом поднималась, девчонка смеялась до изнеможения, держась рукой за живот и приговаривая: Сократ, я сейчас умру от смеха. А когда я перед Новым годом разогнался и запрыгнул на елку, и та с грохотом рухнула на пол, Катя смеялась так, что упала на пол и не могла встать, а я прыгал по ней, как дикий павиан. Но, когда Татьяна Михайловна увидела эту картину, мне пришлось в доме искать пятый угол. Ох и досталось же мне тогда.

Глава 3

Живем мы в частном доме. На первом этаже у нас расположена прихожая, кухня, кабинет хозяина, куда мне, между прочим, строго-настрого запрещено заходить. Тоже мне, помещики нашлись. Я, правда, будучи еще подростком, один раз туда пробрался и разодрал какие-то бумаги. Но я же не знал, что среди тех бумаг был паспорт хозяина. Он весь такой яркий, блестящий, вот и привлек мое внимание. Да и остальные бумажки тоже были интересные, шелестящие, ну, я и их попробовал на зуб и на коготь. Два дня безвылазно просидел в Катиной комнате, она даже еду мне туда приносила. Но и через два дня, хозяин при виде меня, грозил мне кулаком и говорил, что выкинет меня к чертовой бабушке. Что это за бабушка такая, я так и не понял, но уяснил одно, какая-то не очень хорошая женщина, раз меня туда хотят отправить жить. С тех пор, обхожу кабинет стороной, от греха подальше.

Еще на первом этаже есть ванная, в которой я принимаю душ. Но, несмотря на эту неприятную для меня процедуру, я люблю спать в этой комнате, потому что там теплый пол. Как же приятно растянуться и пофилософствовать на всякие житейские темы, например, чем отличаются комнатные цветы от уличных? Вот если я сходил по нужде на улице под какой-нибудь кустик, никто и внимания не обратит. А если в домашний цветок… Так было и в тот раз. Лежу я в ванной, размышляю о жизни и вдруг слышу истошный вопль Татьяны Михайловны:

– Сократ, сволочь, что ты наделал?

Поскольку я был в полудреме, то не сразу и понял, что это не совсем вежливое обращение относится ко мне. И только когда увидел перекошенное лицо хозяйки, то понял, что-то в этом доме снова пошло не так…

– Ты зачем, паразит, нагадил в мой цветок? – кричала обезумевшая женщина.

Вот беда-то. Ну, было дело, и что? Что будет твоему цветку? Я всю жизнь справляю нужду в цветы.

– Он же теперь пропадет, – кричала женщина, – выметайся, негодяй, из ванны, чтобы ноги твоей здесь не было.

Женщина схватила щетку для мытья окон и замахнулась на меня. Я зажмурил глаза, вся жизнь пролетела передо мной. Думаю, все, вот и пришел твой конец, Сократ! Мгновенно сообразив, что надо делать ноги, я пулей прошмыгнул мимо хозяйки и полетел наверх в комнату к своей спасительнице. Женщина не успела опомниться, а меня уже и след простыл. Только слышал пожелание нашей мамы:

– Не приходи, мерзавец, на кухню и не проси у меня еды. Не буду тебя кормить, заразу такую.

Мамулечка, милая, ну, успокойся ты ради бога! Ты всегда так говоришь, а потом все равно ведь кормишь. Знаю я тебя. Шумишь-шумишь, а в душе добрый человек. Прости меня, ежели что-то я сделал снова не так.

На втором этаже дома у нас находятся спальни: хозяйская, Катина, Димкина и ещё одна ванная. Катя, услышав мамин крик и, увидев испуганного кота в дверях, быстро схватила меня и спрятала в шкаф.

– Посиди пока здесь, Сократик, – прошептала девочка, чмокнула меня в нос и выбежала из комнаты.

Придется посидеть, а куда деваться. Услышав голоса внизу, я тихонько вылез из своей темницы, прокрался к лестнице, притаился и долго слушал, как Катя успокаивала маму внизу.

– Мамочка, прости, пожалуйста, Сократа, он больше не будет.

– Не будет? – сокрушалась мама. – Катя, лучше объясни мне, зачем он это делает? У него же есть специальный лоток, в нём наполнитель, ходи по своим делам кошачьим, кто тебе не даёт, так нет же, ему надо обязательно сходить в мои цветы, какой отвратительный и наглый кот! Я к нему всей душой, а он мне пакости делает, – продолжала ругаться женщина.

Странная ты женщина, Татьяна Михайловна, как же Катя может тебе объяснить, зачем я это делаю? Она что, экстрасенс что ли, умеет читать мои мысли?

Через некоторое время Татьяна Михайловна, видимо, немного успокоившись, сказала:

– Катерина, твой любимец, вот ты и следи за ним, иначе я его отправлю жить в гараж.

Ага, еще чего не хватало! Почему это я должен жить в гараже? Что за дискриминация такая? И все из-за какого-то цветка, дался он вам. Не пойму, кто важнее, я или этот вонючий плющ. От него какая в доме польза? Абсолютно никакой, а я все-таки какой-никакой, а сторож. Охраняю дом от всяких грызунов и вредителей. Я, например, летом как-то поймал мышь, охотился между прочим, как барс. Принес и положил ее на крыльцо, так сама же Татьяна Михайловна хвалила меня: