–Чёрная кошка? – проиронизировала Александра. – Понятно оставлять фирменный след в большом городе. Здесь-то зачем?

–Всё тоже самое. Запугать. Лишить воли.

–Думаете?

–Зря иронизируете… Теперь пойдёмте к другому месту, – Фарафа повёл следователей к обитому проолифленной дощечкой домику. – Это случилось там, в самом помещении. У нас в таких домиках офицеры живут. Грубо говоря, живут, они же всегда на объектах. Один домик на троих, комнатки маленькие, но изолированные, тут у них кровати, шкафы, вещи.

Полковник достал из кармана ключ, и отомкнул маленький нависной замочек.

–Здесь же место проклятое. Я про Зло, – продолжал он рассказывать. – Проходите. Базу строили в дурном месте, чтобы местные жители носа сюда не совали. Таёжники – они тайги не боятся, всё выведают. А «дурные места», как дети, страшась, стороной обходят. Ну, и самое главное, космос отсюда, как на ладони. В давние времена здесь погибли медведица с медвежатами – охотники (из больших советских шишек) были пьяны, мать поймали, а медвежат на её глазах закололи и съели. Ну, там, шашлык, жаркое на угольях. Мать, сами понимаете, хоть и зверь, а есть мать, взломала путы, и ринулась на извергов, но была застрелена. С той поры, любой медведь, забредающий в этот район, становится одержимым. Жаждет убивать.

–Таёжные байки, – заключил Купчик.

–Нет, это молва, – отозвался Фарафа, открывая дверь в одну из комнат. – Комната Васина. Здесь его убили. Вот его кровать – он лежал на ней. Видите следы крови на смятой постели.

В прибранной комнате, с небольшим шкафом, тумбочкой и окровавленной кроватью, было тесно. Никаких следов борьбы. Видимо, убитый, до нападения, спал, и не оказал сопротивления.

–Смотрите, – заворожено произнесла Александра.

На деревянной стене, чуть выше спинки кровати, красовались пять глубоких борозд медвежьей пятерни.

–Да, медвежий след. И так во всех случаях, – подтвердил полковник. – Я же говорю – это человек.

–Как же он оставляет медвежий след? – спросил Загин. Он ещё никаких догадок, в отличие от Александры, не делал, но всё запоминал, сопоставлял факты, анализировал, копил информацию.

–Медвежий след… Это история! – хмыкнул полковник. – Прошлым летом дело было. Повадился на базу медведь заглядывать, да злющий. Всё боялись – попортит оборудование. А тут спор случился. Мы сначала медведя отпугивали – ну, стрельнём вверх, он и убегает, а тут – у нас два охотника заядлых, Игин и Прозоровский, оба ребята крепкие, поспорили, кто медведя возьмёт. Прозоровский вырезал рогатину и, когда медведь вышел опять в посёлок, мы всей компанией собрались, понятное дело, все с автоматами, смотрим, страхуем, Прозоровский взял рогатину, армейский нож, и пошёл на медведя. Медведь увидел человека, заревел, встал на дыбы, попёр навстречу. Обычный медведь не пойдёт на человека, если есть возможность уйти, а наши – все одержимые. Прозоровский уловил момент, упёр рогатину медведю в грудь – чтобы тот не достал лапой (удар хищника смертелен), и вогнал нож по рукоятку. Он отскочил, медведь рухнул. Прямо, как в старину. У него в домике до сих пор шкура лежит, и морду оскаленную он себе оставил, а две лапы, специально обработав и залакировав, подарил мне и своему оппоненту в споре – Игину.

–Надо взять обе лапы и, приложив, выяснить, какой из них сделана метка, – сказал Купчик.

–У тебя всё просто, Ваня, – осмеял его Загин. – Ты уверен, что такой лапой человек в состоянии сделать такие глубокие борозды?

–Ну, сделал же!

–С лапами проблема, – у Фарафы снова лицо стало виноватым. – Обе лапы пропали. И у меня, и у Игина.

–По другому и быть не могло, – согласился Загин, посмотрел на Александру, мол, как у них всё здесь закручено замысловато.

Александра обернулась, взглядом велела выйти вперёд Стёпушкину:

–Расскажите, как вы обнаружили тело?

Тот замялся, плаксиво сморщился – общение со следователями его всё больше убеждало, что раз он обнаружил трупы, на него всё и свалят. Заговорил оторопело:

–Зашёл к нему – мне с ним выезжать на дежурство – смотрю, распластанный лежит, весь в крови. Я сразу доложил.

–Когда это было?

–Днём. Мы вернулись с объектов, пообедали, помылись, немного передохнули. Пора выходить – его нет. Я заглянул к нему – он мёртв.

–Вы где живёте?

–В доме напротив.

–И никто ничего не слышал?

–Никто ничего, –качнул головой Фарафа. – Я всех расспрашивал.

–Мы ещё раз расспросим, – сказал Ваня. – Что ж, кто у нас на очереди? Радист? Показывайте, где убили радиста.

Пошли в помещение, примыкавшее к штабу управления – радиорубку. Внутри всё оборудование было истерзано, разбито, разгромлено. Пол заляпан кровью, стул опрокинут.

–Мы всё оставили, как было, – пояснил Фарафа. – Только тело унесли в ледник, а так здесь ничего не трогали… Эх, Костя, Костя… Сапин был весёлый человек. Всех смешил.

–Его просто убили?

–Нет… Пытали… Всех пытали…

–Такое впечатление, что убийца пытался узнать у жертв что-то важное, – заметил Ваня. Но тут же выдал новую версию. – А может, просто садист, убийца этот, кайф ловил от мучений жертвы, смотрел с наслаждением, как боль людей корёжит.

Александра внимательно осматривала повреждения аппаратуры. Работал профессионал, знал, куда бить, чтобы ремонтом уже и не пахло. Всё-таки, зря так скептичны к её версиям Купчик и Загин, здесь явно след диверсии…