– Им это не удастся, – покачал головой волшебник. – Фаэриммы не прозевают такой очевидный ход.

– Значит, Эвермит пришлёт помощь не сразу, – сказал Аобрик. – А пока прошу меня простить. Долг зовёт.

– Долг? – переспросила Вала.

– Отец – Первый Клинок Мечей Эверески, – произнесла Кейа с испугом и благоговением одновременно.

Старший Нихмеду кивнул.

– Лорд Дуирсар попросил нас провести разведку и доложить обстановку.

Облегчение мелькнуло на лице Мелегонта.

– Отлично. Мы поедем с вами.

Отец Галаэрона тепло улыбнулся.

– Если бы это было возможно, друг мой, – сказал он и покачал головой.

– Но ведь лорд Дуирсар наверняка согласится с пожеланиями командира, – возразил маг.

– Вне всякого сомнения, – кивнул Галаэрон. – Но Мечи Эверески – это ополчение, состоящее из представителей знати. Первый Клинок – переходящая должность, и несколько высокородных дворян легко смогут организовать её передачу кому-нибудь другому.

– Моё положение командира и так шатко. – Старший Нихмеду не стал уточнять причину, но все знали, что это из-за того, что ответственность за происходящее возложили на плечи его сына. Он повернулся к Галаэрону. – Мэнинестс дважды сказал, что все выходы охраняются стражами-магами. И ни от тебя, ни от твоих друзей в костяных клетках пользы не будет.

Молодой эльф пристально посмотрел на отца.

– На наш счёт тебе опасаться нечего. Я бы желал, чтоб и за тебя волноваться не было причин, – сказал он, обнимая отца. – Не забывай всё, что узнал об этих демонах от Мелегонта. Никто не знает их лучше него.

– Я запомнил каждое слово, – Аобрик ответил на объятие сына, а затем освободился и повернулся к Кейе. – Мне жаль оставлять тебя одну, дочь моя. Ты позаботишься о Древесной Кроне до моего возвращения?

– Разумеется, – эльфийка уткнулась в грудь отца. – И ты оставляешь меня не одну. Брат со своими друзьями составят мне компанию.

Галаэрон переглянулся с отцом, и старший Нихмеду повернулся к Вале.

– Леди, может так случиться, что мы больше не встретимся. Если так, знайте, что ваша мудрость и красота всегда будут одним из самых ценных воспоминаний. – Он кивком указал на Галаэрона. – И сердце старого эльфа будет спокойно, если ты присмотришь за его сыном.

– Значит, я пригожусь старому эльфу, - женщина сердечно обняла Первого Клинка, но судя по смущению в её глазах, она не совсем поняла, что он имел в виду. – Сладкой воды и звонкого смеха, друг мой.

Слова традиционного прощания заставили отца Галаэрона удивлённо поднять брови.

– Ещё денёк-другой в Эвереске, и тебя будет не отличить от эльфа. – Он усмехнулся и повернулся к остальным людям. – Сладкой воды и звонкого смеха всем вам.

Аобрик едва успел выйти из комнаты, как Кейа обратилась к Галаэрону:

– Странные слова. Он думает, что вы куда-то отправитесь?

– Он не был в этом уверен, в отличие от меня, – заключил Мелегонт. Не дожидаясь кивка Галаэрона, он повернулся к Вале и дёрнул её за шёлковую зелёную сорочку.

– Снимай это и надевай броню.

– Броню? – у Кейи отвисла челюсть, и она растеряно посмотрела на брата. – Ты не должен позволять им уходить из-под надзора.

Галаэрон взял сестру за руки.

– Кейа, я и не собираюсь им что-то позволять. Я их возглавлю.

ГЛАВА 6

23 Найтала, год Бесструнной Арфы (1371 ЛД)

Несмотря на броню и то, что двигаться целой группой, оставаясь при этом в весьма узкой зоне невидимости, очень непросто, люди шли на удивление бесшумно, потому они без особых проблем спустились с Башни Звёздного Луга. Иногда Галаэрон и Кейа даже не были уверены, что воины всё ещё идут за ними. Они спустились со Златоутреннего Холма и проскользнули мимо пруда Рассветной Славы, не привлекая к себе лишних взглядов, что вселило в Нихмеду уверенность в том, что план сработает. Однажды группе пришлось остановиться и выслушать, как матрона с серебристыми волосами заверяла Галаэрона в том, что никто не винит его в освобождении фаэриммов, и в том, что лорда Имесфора вообще слушают только золотые эльфы. Но, похоже, даже она не почувствовала невидимых людей.

Лес резко оборвался у края Холма Тёмной Луны, где путь на свободу преграждала только невысокая каменная стена. Далеко внизу простирались пастбища в форме полумесяца, по всей площади которых можно было заметить серые булыжники, бурых скакунов и скопления изумрудных пихт. За пастбищем виднелись холмистые лоскутки чёрно-золотых зимних полей, поднимавшихся к окружённым туманом виноградникам. У самых высоких пастбищ виднелись Клинки Эверески, которые, огибая последние витки дороги, ведущей к лесам Высокой Долины, напоминали согнутый хвост. Больше никого в пределах видимости не было, но Галаэрон знал, что у продовольственных баз и других въездов в город расставлены группы магов-стражей.