–

Внушение, - сказал Дикон, поворачиваясь ко мне.
– Я твержу ему об этом всё утро.

–

Ага, - вставила Оливия.

Люк нахмурился.

–

Я понимаю, что это было внушение, но проклятье, я никогда ничего подобного ранее не испытывал.

–

Я испытывала, - Оливия многозначительно посмотрела на меня, и мой аппетит тут же испарился отнапоминания.- Ты не был ответствен за это, Люк, - она воткнула вилку в сосиску.
– И у нас есть еще один помешанный Аполлион - ничего личного, Алекс - запертый в камере.

–

Всё в порядке, - пробубнила я, и затем вздохнула.
– Это, на самом деле, не твоя вина, Люк. Дикон можетсовершить внушение, но лишь внушение Аполлиона может иметь эффект сразу на нескольких людей.

Люк, видимо, не испытал от услышанного никакого облегчение, но он схватил полную пригоршню бекона, так что я посчитала, раз уж он мог съесть это количество, то значит не был настолько травмирован.

–

Так что мы будем делать с Сетом?
– спросил Дикон спустя несколько минут.

Оливия содрогнулась. Девушка никогда не была поклонницей Сета, и я вспомнила о чём прошлой ночью сказал Айден. Все знали каким на самом деле был Сет, за исключением меня. Ну, и Калеба, потому как Калеб был самым главным фанатом, когда дело касалось Сета.

Странно, но я не испытала режущей по живому боли, когда подумала о Калебе.

–

Прямо сейчас мы ничего не собираемся делать, - в итоге ответила я. Все, сидящие за столом, пристальноуставились на меня. Мой взгляд опустился на тарелку с недоеденным беконом: - Сет больше не работает с Аресом. Я не имею ввиду, что мы должны принять его с распростертыми объятиями или пригласить его на завтрак, но прямо сейчас он не суровый враг нам.

–

Что?
– голос Оливии прозвучал на октаву выше.
– Как вообще кто-то может быть уверенным в этом?

–

Какой хороший вопрос, - Дикон передал мне неоткупоренную бутылку апельсинового сока.
– Жажду неиспытываешь?

Я пробормотала слова благодарности и взяла напиток.

–

Ну, для начала, эта камера сдерживает его лишь потому, что он не пытается сбежать. Если он захочет этого, он выберется оттуда быстрее, чем это смог бы любой из нас, в том числе и я. Во-вторых, он больше не хочет становиться Убийцей Богов.

Люк качнулся на стуле, его глаза были широко распахнуты.

–

Повтори?

Оливия замерла, с еще одной сосиской на полпути ко рту, и в изумлении на меня посмотрела. Поёрзав на своем стуле, я почувствовала как жар распространяется по моим щекам, но я не была уверена в причине этого.

–

Он не хочет быть Убийцей Богов. Он хочет передать свою силу мне.

–

Как он узнал, что таков был наш план?
– спросил Дикон. Неожиданно он стал нервозным, что было крайнедиковинно для него.

–

Он не знал. Он предложил это сам, без какого-либо упоминания с моей стороны. Сет получил... ну, как я ужеговорила, он больше не хочет ни иметь никаких дел с Аресом и Люцианом..., - мои брови искривились.
– Люциан больше не является проблемой.

–

Я бы сказал, - пробормотал себе под нос Люк, а затем стал говорить чуть громче, - не стоит ворошить прошлое,но как любой из нас, включая и тебя, может доверять тому, что говорит Сет? Я имею ввиду, что если он изменит свое решение ...

Мы все по-крупному облажаемся.

Я понимала это, но я не могла толком озвучить почему я верила Сету. Его проблемы с извращенной зависимостью были его личным делом. Не испытывая больше голода, или не будучи в настроении убеждать их, когда я должна поговорить и с Айденом и с огромной группой других людей, я встала из-за стола.

–

Увидимся, ребята, позже.

Я дошла до двери, прежде чем поняла, что за мною следом идет Дикон. Он поравнялся и пошел в ногу со мной, пока мы выходили из общежития.

–

Ты же знаешь, что они просто озвучили свои беспокойства, правда?
– спросил он, засовывая руки в карманы своих джинсов.
– Они не хотели расстраивать тебя.

–

Я знаю, - прищурила глаза из-за яркого, ослепительного солнечного света.
– И они не расстроили меня.

–

Ты в этом уверена?

Я была уверена. Как всегда, я поистине ничего особо и не чувствовала. Мы продолжили идти дальше по дорожке в тишине, пройдя мимо двух чистокровных студентов. Они пристально за нами наблюдали.