Айден перенес свой вес, его челюсть сжалась до узкой, мрачной линии.

–

Были конфликты - повсюду страны находились на грани войны. Его присутствие влияет на смертных. Мы этознаем.

–

И что, как вы полагаете, произойдет, если мы в эту смесь добавим Персеса?
– поинтересовался Аид.
– Еговлияние куда серьезней, чем у Ареса. Те страны, что уже находятся на грани войны, могут начать войны лишь потому, что мы освободим его. Готовы ли вы пойти еще и на этот риск?

Никто не ответил, поскольку, если быть серьезным, мы могли просто сменить одну апокалиптическую ситуацию на другую.

–

Мы должны пойти на этот риск, - в итоге, произнесла я, встретившись взглядом с абсолютно белыми глазами Аида.
– И мы удостоверимся, что он будет держать себя в руках, - хотелось бы на это надеяться.

–

Ты считаешь, что он поведет себя должным образом лишь потому, что я освобожу его в Елисейских Поляхвпоследствии? Ты хоть представляешь, за какие преступления Персес был ответственен?

Я могла только вообразить.

Видимо, Аид не хотел, чтобы я использовала своё воображение.

–

Он создал термин "насилуй и грабь". Он уничтожил целые поколения и цивилизации всего лишь ради шутки. Он убивал наших собратьев только лишь для того, чтобы услышать, как они кричат и молят о пощаде. Он забирал наших детей и разрывал их на части, лишь потому, что мог. Вот что вы высвобождаете в царство мертвых. Вот что вы просите меня вернуть в рай.

Мой сердечный ритм зашкаливал. Я осознала то о чём Аид говорил. Это было подобно позволению Гитлера войти на Небеса или нечто в этом роде, но я задалась вопросом "а слышал ли когда-нибудь Аид о том, кто сам не лишен недостатков, не должен критиковать других".

–

И чем это отличается от того, за что вы, ребята, были ответственны на протяжении всей истории?

Аид шагнул в мою сторону, и поверх его плеча я увидела, как Айден с Сетом застыли, но я не нуждалась в их помощи. Я стояла на своем и приподняла свой подбородок. Бог остановился в нескольких футах передо мной.

Акаша, пятый и последний элемент, медленно закипала в глубине моего живота. Знаки на моей коже покалывали в качестве предостережения, но я отказывалась отводить глаза от его непоколебимого, пристального взгляда.
– Что? Это правда. Насколько Титан, в самом деле, хуже, чем обитатель Олимпа вышедший из-под контроля? Чем хуже, в сравнении с тем, что Арес уже творит?

Вялая, почти что вынужденная улыбка украсила губы Аида.

–

Ты хочешь узнать разницу?

–

Да, - он хоть понимал насколько противными были его глаза? Наверняка.

Аид наклонился ниже, настолько близко ко мне, что мы с ним дышали одним воздухом.

–

Убийца Богов может убить бога с Олимпа. Но не Титана. А Титан может убить Аполлиона.

Мои брови взметнулись вверх.
– Ох. Ну, тогда...

–

Вот именно, ох, - Аид резко развернулся, всматриваясь в Айдена, который, в свою очередь, уже был на полпутичерез кабинет прежде, чем Аполлон перехватил его и воспрепятствовал его дальнейшему движению: - Так что, все вы до сих пор хотите устроить приветственную вечеринку в честь кровожадного Титана, которого никто не сможет убить, в случае если решит, что больше не будет вам подыгрывать?

Беспокойство наполнило кабинет. Люк с Солосом перекидывались взглядами, не было никаких сомнений, что шло переосмысление принятого решения. Дикон выглядел так, словно не мог понять, как он вообще оказался в этой комнате, а Оливия тихо покачивала головой. Только лишь Айден, Маркус и Сет выглядели решительно настроенными.

–

Вы уже ранее останавливали Титанов, - сказал Айден, его голос был ровным и спокойным, несмотря нарастущую напряженность.
– И их было куда больше, чем один на этот раз.

–

Нам потребовались все совместные усилия, чтобы остановить Титанов, поочередно по одному. И если мысможем остановить Ареса, мы потеряем одного из нашего строя.

Аполлон распрямил спину.

–

Ты предлагаешь ему рай. Он поведет себя, как следует.

–

Уверен?
– Аид снова сложил свои руки.
– А мне кажется, ты не всецело согласен с этим планом?

–

Это не самое лучшее решение, но это все что мы имеем, и ты знаешь, что это так и есть, так что хватит игратьна публику. Что ты хочешь в обмен на освобождение Персеса?

Челюсть Аида заходила желваками, словно он перемалывал кости.

–

И за предложение ему рая?

Бог Солнца выглядел так, словно хотел забросить Аида на солнце.
– Да. И за это.

"Вот оно" подумала я. Что вообще может Аиду понадобиться такое, что мы сможем дать ему в обмен на его содействие? Души наших первородных детей? Внутри меня начал зарождаться смешок, но я подавила его, поскольку это вполне могло оказаться правдой.

Секунды превратились в вечность, и потом Аид, наконец, произнес: