–Что, правда? Никогда не слышал, – сказал Кин, увеличивая глаза и прикрывая рот рукой от смеха.

–Точно, я тебе говорю. Кофе, особенно под вечерок. Ну, прям как сейчас. Такая аппетитная штука. Бывало, пьешь кофеек и, что характерно, маленькими глотками, при этом ощущая запах, – сказал вит, делая глоток пива с громким звуком. – А ты знаешь, что в кофе главное – запах? У, дорогой. Ты вообще сначала кофе нюхаешь. И только после приятного во всех отношения запаха приступаешь к потреблению. Потом ты делаешь глоток и медленно втягиваешь напиток, ощущая все прелести, – Вит для примера также всасывал пиво, издавая примерный звук, – вот так. Напиток медленно входит в тебя и ты понимаешь, что ты на седьмом небе.

–Это как, на седьмом небе? – спросила мати.

–Ну это очень высоко. Видишь облака? – сказал Вит, подмигивая Мати. – прибавь еще шесть раз по столько.

–Понятно, – сказала мати, прикрывая рот.

–Ага. Кофе, – сказал Вит, – супервещь, я вам скажу. Но сейчас не о кофе. Продолжай, Кин.

–Вот. Значит, корица, – продолжал Кин. – с ней тоже надо аккуратно. Главное в этом деле – не переборщить. Если положишь много, то пирог с виду будет красивый, но на вкус горький. И наоборот, с виду красивый, а на вкус никакой. Дальше вопрос времени. Нужно это все поставить в темное место и подождать нужного момента, когда тесто подойдет.

–Согласен с тобой. Выдержка в приготовлении

еды – великая сила. Вот хотя бы взять это мясо, – сказа Вит, вращая кусок мяса перед собой и снова откусив, причмокивая. – оно ведь как. Если его замаринуешь в собственном соку и поспешишь при этом, вытащишь его рано, то получится мясо ни о чем. Так себе. Что ел мясо, что не ел. Никакого удовольствия. Да и передержишь с мариновкой, то вкус у жареного мяса будет ужасный. Иногда его даже хочется вырвать, – сказал Вит, делая при этом вид, что его рвет. Он издал такой громкий характерный рвотный звук, что все посмотрели на Вита и всех передернуло. Дикси чуть не вырвала при этом.

–А вот это другое дело, – Вит продолжал вертеть следующий кусок мяса перед собой и снова его смачно откусил. Дальше говорил с полным ртом. – спа-си-бо тебе, мати. Продолжай, Кин.

–Так вот, когда тесто настоится и примет привлекательный вид, его надо раскатать такими большими круглыми блинами.

–А вот про блины расскажу я вам, – прервал его Вит. – такая вещь вообще. С медом и с маслом. Язык точно проглотить можно. О, извини, Кин. Продолжай.

–Эти блины сначала пропитываются молоком, – продолжал Кин. Мати при этом отвернулась и уже не могла сдерживать смех. Она прикрывала рот рукой, боясь что не сдержится. Этот бред про приготовление пирога ее просто убивал. Ясно было, что Вит и Кин понятия не имеют о готовке вообще. Они, понятное дело, видели все издалека, но что там к чему, не знали. А такие подробности и тонкости про процесс умиляли до невозможности. Блины пропитываются молоком – это просто смех. Кин, тем не менее, со знанием дела продолжал, – после пропитки блины укладывают на стол и между ними размазывают вишневое варенье. А готовка вишневого варенья – это отдельная песня.

–Согласен с тобой, – сказал Вит. – из всех варений, какие есть, ну там абрикосовое, персиковое, грушевое, малиновое, из арбузных корок, мне нравится вишневое. Оно такое слегка кисленькое и не такое приторно-сладкое.

Тут все увидели, что мати сидела и свалилась в сторону, держась рукой за рот. Было видно, что ей плохо. Кин от голодного вида охранников еще больше завелся.

–Да что там абрикосовое, персиковое и малиновое. Вишневое варенье ни с чем не сравнится. И вот, значит, это вкусное вишневое варенье накладывается на этот блин. Сверху кладется еще один блин, и снова намазывается сладкое варенье. Потом кладется еще один блин, и снова намазывается вкусное варенье. Потом снова кладется блин.

Тут Кин остановился, и в этой тишине все услышали, как у одного из охранников заурчало в животе.

–В общем, много вкусных блинов с вкусным вареньем, – не унимался Кин, – а потом эта вся вкуснятина ставится в темное место для пропитки. И тут снова нужно терпение.

Вит посмотрел на бедных охранников. Они смотрели на кина в стойке тигра перед прыжком. Походило на то, что жить кину оставалось не долго.

–Представьте это терпение. Там, где-то в тени, стоит такая вкуснятина. И запахи, что язык можно проглотить. А слюнки так и текут. А ты ждешь. Тренируешь силу воли. А запахи все идут и окружают тебя всего. А ты терпишь.

–О! Я знаю такое чувство, – сказал Вит. – у меня правда с мясом такое точно было. Ты ждешь, и ждешь, и ждешь, когда оно там пожарится. Ты даже один запах готов съесть. О, извини, Кин. Продолжай.

–Так вот, когда уже пришло время есть, ты с криками удовольствия набрасываешься на этот пирог. И ты его не ешь. Ты практически его глотаешь. Вот такой он вкусный.

–Точно. И я вот помню. Правда, это с курицей было.

Охранники, как сговорившись, убежали в лес. Дикси осталась сидеть вся белая. Мати производила судорожные движения. Перекатывалась и, уже не сдерживаясь, смеялась во весь голос.

–Ну вы даете, – сказала мати. – я чуть со смеху не умерла. Никогда такого смешного рецепта не слышала. Вы же предупреждайте заранее. Я хоть рот завязывать буду.

Тут Дикси, посмотрев на всех смеющихся, тоже засмеялась.

Скоро вернулись охранники с добычей в виде зайца. Быстро развели костер. И хоть как-то утолили голод.

Однажды Дикси попыталась намекнуть своему будущему мужу, что он может стать вдовцом, не успев жениться. Вит ответил, что ему нужна жена, умеющая готовить еду, а не солдат с мечом в постели. Поэтому пусть его будущая жена определяется, кем она хочет стать в будущем. А если она считает, что умеет мастерски махать мечом, то пусть хотя бы как-нибудь попадет мечом в какую-нибудь еду, а если меч не способен на дичь, может он предназначен для рубки дров. Дикси покраснела от ярости и сильно сжала рукоятку меча.