Остатки рассудка кричали, что я должна открыть глаза и сказать ему «нет». Что мне нужно уйти. Что это плохая идея, и нельзя так сходить с ума. Из этого ничего хорошего не выйдет.

Что на утро я пожалею.

Но сейчас я не жалела. Ни капельки.

Я пошевелилась и расставила ноги шире, за что была вознаграждена его низким и чувственным одобрительным рыком. Медленно его пальцы прошли по краю моих трусиков, оттягивая края ткани, прикрывавшей лобок. Я застонала, а он дразнил меня, водя пальцами по шелку и слегка касаясь кожей внутренней поверхности бедра.

— Возбуждает, красавица? — пробормотал он.

Я откинула голову, быстро дыша.

«Ты сошел с ума?» — вопила я в голове, но на самом деле еле могла произнести:

— Боже, Эван, пожалуйста.

Он расставил пальцы, и теперь дразнил чувствительную кожу обеих ног нежными, но уверенными движениями. И он так и не дотронулся до нежной жаждущей плоти, скрытой под шелком.

Я попыталась освободить руки, отчаянно желая закончить то, что он начал, но он удержал меня. Я хотела выкрикивать проклятия, требования или упасть на колени и молить. Но единственное, что я смогла сделать — это вдохнуть, когда мое тело содрогнулось, а все чувства сосредоточились между ног в предвкушении прикосновения, которое он не хотел мне дать.

— Пожалуйста что? — спросил он, когда я прикусила нижнюю губу.

— Пожалуйста, — повторила я. — Пожалуйста, все.

Его тихий удовлетворенный смех окатил меня, дразня кожу так чувственно, словно он водил по мне пером.

— Дотронься до меня, — потребовала я.

Он придвинулся ближе, и я почувствовала его дыхание на щеке.

— Я трогаю тебя.

Я качнула бедрами в невысказанной просьбе.

— Ты знаешь, что я имею в виду.

— Я знаю, — сказал он. — Но я хочу услышать, как ты это скажешь.

Он провел языком по моему уху, и я прикусила язык в страхе, что если я этого не сделаю, то закричу от удовольствия и негодования.

— Я хочу… — Я сглотнула и попробовала снова: — Я хочу, чтобы ты был под моими трусиками.

Он подчинился, и я вздохнула от удовольствия, когда его пальцы коснулись моей влажной набухшей плоти. У меня там не было волос после того, как я недавно открыла для себя бразильскую эпиляцию, и то, как его пальцы двигались по моей мокрой коже, сводило меня с ума.

Однако он не тронул мою киску, и я не получила выхода отчаянного растущего желания, которое кипело внутри меня.

Я пошевелила бедрами, старясь без слов дать ему понять, чего именно хочу.

— Ты требовательная, — поддразнил он.

— Черт, Эван, ты поразительно гадкий.

— Может быть. — Он легонько провел пальцами по моему влагалищу, и все мое тело затрепетало. — Но я чертовски доволен собой.

Он ввел пальцы в меня, и я вздохнула, когда мои мышцы сомкнулись вокруг них, втягивая их глубже.

— Вот так, детка. Ты этого хотела, правда? Хотела, чтобы тебя трахнули.

Я сжала руки в кулаки и собрала всю волю, чтобы проговорить:

— Ты только сейчас это понял?

Он легко рассмеялся, но все удовольствие, которое я получила от своего комментария, померкло под ритмичными движениями его руки в моем теле, проникавшей все глубже и глубже, лишая меня способности дышать и подводя невероятно близко к удовольствию.

Когда он вытащил руку, я почти застонала, но он просунул свой палец, мокрый от моего возбуждения, мне в рот. Я застонала и, закрыв глаза, начала его сосать, подразнивая и представляя, что у меня во рту его член.

— О боже, это заводит, — прошептал он. Он придвинулся ближе, я почувствовала его эрекцию своим животом. — Я хочу тебя, Энжи. Я хочу задрать твою юбку и порвать чертовы трусики. Я хочу войти в тебя и смотреть на твое лицо, пока ты кончаешь.

Я ничего не сказала, только взяла палец еще глубже, вызвав его собственный стон.

— Но не здесь, не в этой аллее.

Он вытащил палец у меня изо рта, и мои глаза открылись.

— Я отвезу тебя домой и буду трахать, и сделаю это как надо. Скажи «да», детка.

Я кивнула.

— Я хочу это слышать.

Я глупо кивнула еще раз.

— Да, — сказала я, пытаясь восстановить ясность мыслей.

— Хорошая девочка. — Он дал мне минуту, чтобы я снова обрела способность ходить, затем повел меня к улице, где, скорее всего, припарковался.

Мы сделали всего два шага в сторону перекрестка, когда на дорожку упала тень, которую я быстро узнала. Верзила.

С ним был еще один парень: высокий, стройный, и с такой походкой, что я без сомнения могла сказать — он умеет выбить дурь из людей.