Ёж провёл рукой по русым волосам, оглянулся – не подъехала ли? – и вернулся к самосозерцанию в витрине. Подстригся недавно, но не коротко! – обязательное, обязательное условие. Брился точно не сегодня… Два дня?.. Три?.. Не каждый же день бриться, в самом деле!.. Или каждый?.. Да ладно, небритость ему идёт – снимает пенку излишней щеголеватости, что само по себе похвально и всячески им поддерживается. Да и Марго не раз говорила!.. Маша тоже не против его небритости, но говорит об этом редко. Больше молчит.

Цвет глаз в витрине не увидишь, но он помнит, помнит! – тёмно-серые, да, – смотрел в зеркало утром. Марго называет их зачем-то антрацитовыми, хотя он был бы не против и серого асфальта. А ещё лучше – лягушка в обмороке! Да! Жаль, оттенок не тот, – тут он, определённо, промахнулся.

Черты лица не противные, нет, не противные. Вот к носу у него претензии имеются – слишком, на его взгляд, крупный. Ну, как говорится, что выросло…

Ёж отвернулся от витрины и вновь стал рассматривать воробьёв. К ним присоединились два сизых голубя, лениво вышагивающих по плитам. Умеют ли летать эти жирные маленькие птеродактили? – вот вопрос, занимающий его с детства. Московские голуби важны, ленивы и летают редко, из-под ног не шарахаются… пока не пнёшь… Ну, это точно, не про него – к живности Ёж относился терпеливо.

Что же так зацепило его в этой раздетой не по погоде женщине?..

Красива, спору нет, но чтобы гоняться, как мальчишка?..

Раньше он гонялся, было дело, да! И было весело!.. Они с Машей частенько обсуждали на кухне его новые гонения, смеялись… Ну-у… когда ещё обсуждали… Теперь, если он и гоняется за кем, то больше виртуально, как за журавлём в небе… Ха! Стареет, наверно… Или уже не веселит, как прежде… Любовь в пик-апе не водится, а случайный секс хорош в юном, дерзком возрасте, но не подобает серьёзному, женатому мужчине «в теле» с серыми глазами оттенка «антрацит». Неужели, влюбился, наконец?!.. В кого?.. В женщину с мягким южным акцентом, у которой поклонников больше, чем сейчас вокруг него воробьёв?..

Она приехала за десять минут до семи.

Ёж, вопреки намерениям, был на месте.

К огромным витринам «Лукоморья» подкатил чистейший чёрный «Мерседес».

Незнакомка вышла из припарковавшейся машины, одетая как утром, что, по мнению Ежа, было не по взрослому. С другой стороны из автомобиля вышла Вики, тут же опять скорчила лисью мордочку – ну что, съел?! – и «Мерседес» унёсся прочь.

– Привет, красавчик! Надо же, дождался!.. Ну, знакомься! Виктория, моя новая помощница.

Ёж коротко кивнул Вики и выжидательно посмотрел на женщину.

– Ах да!.. Янина, – она опять пожала плечами, как утром – это же очевидно!

– Очень, очень приятно! – Ёж кивнул на этот раз не коротко – галантно. – Но представлюсь ещё раз. Утром, в спешке, боюсь, вы не расслышали моё имя. Егор Жилин, для друзей – Ёж. Рад вашему приезду. – Были бы шпоры, он по-гусарски щелкнул бы пятками, но увы.

– Не ждал? – Янина усмехнулась и оглянулась на Вики.

– Ждал. Но без веры, если быть честным, – Ёж кивнул вниз и в сторону одновременно, что, скорее, напоминало бодание, чем кивок, выражающий согласие.

– Ну вот, как видишь, приехала. Благодари Вики, пристала: поехали-поехали, ждёт! – Янина осмотрела Ежа, на этот раз начав с ботинок, оттопырила в сомнении губы, убрала светлую прядь, упавшую на лоб, и лёгкой походкой, отбивая такт каблучками, направилась к «Лукоморью». – Ну идем до твоих соболей, Рокфеллер!

11. Дневник Виктории

Нужна мне эта драная кошка!.. Я даже обалдела, как её увидела! Едешь в метро себе, пипл, шум, толкаются, на ноги наступают. Вплывает! Мэн, между прочим, за ней увязался, даже интересно стало, куда он дернулся. На меня не обернулся. Я вышла, конечно. Так стаей, клином за ней и летели, Грег замыкающим, пока из метро не вынеслась. Меня не заметила, зачем ей! У мэна съём обломался. Послала лесом гулять. Мне нра, но и здесь облом. Плевать, не время. Обойду. Отец на то. Липучка-Грег дело сказал – залезть к ней в бизнес, с ногами, потоптаться.

12. Янина

Если вы верите, что вам всегда рады, вы счастливый человек и живете в своих заблуждениях. Проверить просто: вот сидит компания мужчин, весело что-то обсуждают, смотрят на женщину, которой очень нравится, что все смотрят именно на неё, такую взрослую красавицу – высокую, тонкую, почти блондинку, – а не на эту молоденькую мамзель с чёрной кривой стрижкой, бойкую на язык и вертлявую.

И тут появляетесь вы, герой: улыбаетесь, обводите всех радушным взглядом, с каждым здороваетесь, желаете хорошего дня, – и с удивлением замечаете, что не все рады вас видеть. Чего там! Все не рады! Кроме девчонки с кривой стрижкой, которая прожигает вас своими зелёными глазищами. Но та, ради которой вы здесь, смотрит на вас исподлобья, губы сжала, кривит ярко накрашенный прекрасный, прекрасный рот.

– Привет всей честной компании! – Ёж стоял в проёме стеклянной перегородки, отделяющей длинный стол от шумного общего обеденного зала и, широко улыбаясь, смотрел на растерявшуюся Янину.

– Что ты здесь делаешь?

– Соскучился.

– Уходи!

– То есть как?..

– Уходи! Разворачивайся и топай к выходу!

Ёж решил было обидеться, но здраво рассудив, что отношения себя не изжили, ещё раз оглядел присутствующих и продолжил:

– А что делают здесь эти джентльмены?