Посмотрев мне в глаза, он спросил:

– Ты в порядке?

Я попыталась кивнуть, но не смогла, так как темнота начала затягивать меня в свои объятья. Последним, что я видела, это были взволнованные глаза, цвета шоколада.

Я чувствовала жуткую слабость, слышала приглушенные голоса и чувствовала, как будто тысячи иголочек пронзают мое тело.

– Она будет в порядке? – донесся до меня голос матери.

– Должна, – ответил незнакомый мужской голос.

– Когда она очнется? – спросила мама.

– Я сделал все что мог. Теперь все зависит от нее. Насколько быстро она восстановит свою магическую энергию. И как быстро ее организм сможет адаптироваться к изменениям, – произнес мужчина.

– Что же мне делать? – голос матери казался все больше срывающимся.

– Только ждать, София. Только ждать, – сказал мужчина, тяжело вздохнув.

Дальнейшего разговора я не слышала, так как тьма снова затянула меня в свои сети.

Открыв глаза, я увидела белый потолок и почувствовала легкость во всем теле. А еще мне очень хотела пить и есть. Повернув голову, я осмотрелась. Не только потолок был белым, но и вся комната. Кроме кровати, на которой я собственно и лежала, она была синего цвета. В комнате стоял большой шкаф, белое кресло у подножья кровати, и тумбочка у изголовья кровати. На тумбочке мой взгляд зацепился за графин с водой. Вода… Я резко села и моментально упала на кровать, в моих глазах почернело, и голова закружилась. Прошло несколько минут, прежде чем я пришла в норму.

В следующий раз, я садилась уже аккуратнее и намного медленнее. Осторожно сев на кровати, я прислонилась к ее спинке и потянулась за графином и стаканом, который стоял рядом с ним. Налив себе воды и выпив целый стакан, я решила, что мне пора вставать. Залежалась все-таки. Хотя понятия не имею, сколько я спала, но моя неугомонная натура просила действий. Поднявшись с кровати, я подошла к шкафу и, открыв его, увидела белоснежный халат внутри. «У них, что пунктик на белый цвет?» – подумала я, но все же потянулась за халатом и одела на свою белоснежную сорочку. Внизу в шкафу, я заметила белые тапочки и примерила их. Они оказались моего размера. Я улыбнулась, закрыла шкаф и выбрала одну из дверей, которые были в комнате. Открыв ее, я не угадала. Это был не выход, а ванная комната. Я уже хотела закрыть ее, как естественные потребности организма дали о себе знать. Вздохнув, я вошла внутрь и закрыла за собой дверь. Сделав свои дела и уже собравшись выходить, я резко остановилась, так как увидела свое отражение в зеркале. Я была похожа на труп. Все краски сошли с моего лица. Даже обычно красные от природы губы, почти не отличались цветом от остального лица. А волосы.… Нет, они как были рыжими, так и остались, вот только несколько прядей стали черными. Что это вообще значит? Я провела по ним рукой. Они были такими же мягкими и шелковистыми, как и раньше. Странно, почему тогда изменился цвет? Что такое со мной произошло? Но подумать об этом я не успела, так как из комнаты, в которой я была несколько минут назад, раздался крик:

– Позовите охрану, моя дочь пропала!

Я усмехнулась. Мамочка в своем репертуаре. Прежде чем выяснить все обстоятельства, она начала разводить панику. Я еще раз посмотрела в зеркало, все еще удивляясь, как мои волосы могли так измениться, и вернется ли все обратно?

Глубоко вздохнув, усмиряя нарастающую панику внутри, мало мне этих изменений, а еще и встреча с матерью, которая уверена, не принесет ничего хорошего, я открыла дверь и вышла из ванной комнаты. В комнате, за несколько секунд пока меня не было, развелась бурная деятельность. Она была наполнена, как знакомыми людьми, из маминой охраны, так и незнакомыми. А моя мама, рыжеволосая женщина с шикарной фигурой, находилась в центре этого действа. Я стояла около минуты у двери, из которой вышла, прислонившись к ней спиной, ожидая, чтобы хоть кто-то обратил на меня свое внимание. Люди вокруг суетились, проходили мимо меня, о чем-то разговаривали, вырабатывали план действий, но никто, как бы смешно это не звучало, никто не заметил меня.

– Кх, кх, – громко кашлянула я, и, аллилуйя, несколько взглядов задержались на мне.

– Я нашел ее, – послышалось от нескольких мужчин.

Я на это только закатила глаза. "Ага, нашел", – подумала я.

Но произнести вслух ничего не успела, так как все взгляды в комнате, а это по моим подсчётам более 10 пар, задержались на мне. В том числе и взгляд моей матери.

Не прошло и минуты, как мама пришла в себя, бросилась ко мне и заключила меня в объятья, чем несказанно меня удивила. Она вообще-то не была эмоциональным человеком, все-таки последние 20 лет была одной из шести членов совета. И обычно ко мне не проявляла теплых чувств, особенно на людях.

– Ты как себя чувствуешь? – спросила меня мама, отстранившись и проводя руками по моему телу.

– Вроде нормально. Только есть хочу, – ответила я, прибывая в небольшом шоке и наблюдая за удивленными лицами людей, все еще находившихся в комнате. – Мам, может отпустить всех этих людей заниматься своими делами? А то они стоят тут и скучают.

Когда я произнесла последнюю фразу, то заметила, как выражение лица матери изменилось, и она снова "превратилась" из матери в члена правящего совета.

Мама развернулась к людям находящимся в комнате и произнесла:

– Спасибо всем за помощь. Все свободны.

Как только слова с ее губ слетели, все присутствующие зашевелились и стали поспешно покидать комнату.

Как только за последним человеком закрылось дверь, мама развернулась ко мне, но ее выражение не изменилось, оставаясь таким же жестким.

– На этот раз, моя дорогая, ты перешла все границы, – угрожающе произнесла она.

– А что я такого сделала? – спросила я, удивляясь такой перемене настроения у своей матушки.

– Что ты сделала? Ты еще спрашиваешь? – взорвалась она, но как только увидела выражение моего лица, сразу же успокоилась и спросила: – Ты что действительно не помнишь?

Я покачала головой в отрицании и опустила глаза. Мама только вздохнула и подошла ко мне. Подняв одной рукой мое лицо за подбородок, она заставила меня посмотреть ей в глаза, которые светились белым светом. Вторую руку она положила мне на голову в область затылка и сконцентрировалась на моих глазах. Если бы я не была в этот момент обездвижена и могла бы говорить, то закричала бы от жуткой боли, которую причиняло мамино заклинание забвения-наоборот. Это чувствовалось так, как будто тысячи иголок вонзают в мой мозг одновременно.