От Шраваны он узнал способы ведения бизнеса, о которых ранее не подозревал. К примеру, он понял, что если ткань продавать в отдаленных районах, где ее не так много, денег за нее можно выручить больше. Так просто. Если пойти на рынок к закрытию, нужный товар можно купить дешевле. Так легко. Да, она научила его этому и показала, как много он способен работать, и все это вместе, в свою очередь, укрепило его и без того сильные этические принципы в отношении работы и разбудило врожденный дух предпринимательства. В общем-то, кроме этого, он больше ничему у нее и не научился.

Все пришло к завершению, когда он узнал, что она торгует опиумом. Он вспомнил, как услышал об этом от друга – тот предупредил его, что представители властей идут к ним с обыском. Сатьяраджу помчался домой, Шравана тут же ему во всем призналась – так он хотя бы успел вынести наркотики из дома и спасти ее от беды. Она пообещала перестать торговать, и он почти ей поверил. Даже в восьмилетнем возрасте он поверил лишь отчасти. Когда она нарушила обещание и взялась за старое, это было уже слишком. Он мог смириться с бесконечной работой и изоляцией, он даже смирился с уходом из школы. Но вот так лгать, рискуя безопасностью, он не мог. По его мнению, занятие Шраваны было лишь быстрым и легким способом сделать деньги, не работая. Не таким он видел путь выхода из бедности. Совсем не таким. В том, что делала Шравана, не было ни воли, ни твердого намерения, ни бесстрашия, ни честности.

Когда он снова вернулся в Адиварапупету, мать с дедушкой поняли его. Возможно, благодаря милости Господа Бхимешвары они смогут понять его и сегодня.

– Я не вернусь назад в школу.

Память о катящихся по щекам матери слезах преследовала его.

– Я вытащу мою маму и семью из бедности. Я смогу это сделать благодаря усердному труду и честности!

И он стал работать еще больше. Дисциплину, которую раньше от него требовала Шравана, теперь он сам требовал от себя. Он удвоил свои усилия, проводя за станком все время, которое он мог бы проводить с ребятами в классе. Он продавал ткань по более высоким ценам, уезжая торговать далеко от дома. Стоя сейчас в храме, он вспоминал свой первый успех в бизнесе, когда в жаркие месяцы он начал продавать прохладительные напитки и шербет. Он вытащит свою семью из бедности!

У появившегося в деревне тантрика [4] не было ни того, ни другого – и это раздражало Сатьяраджу. Вся деревня считала садху гением, высокодуховной фигурой. Но уже тогда, в своем столь юном возрасте – а ему еще и девяти не было – мальчик мог разглядеть притворство и лицемерие. Как важно расхаживал по деревне этот тщеславный напыщенный притворщик, пугая всех и каждого своими «силами»! Просто скандалист!

– Каждого, кто разозлит меня, я превращу в животное! – заявлял он.

«Хорошо, ловлю тебя на слове», – подумал Сатьяраджу.

Уверенный в том, что тантрик просто бахвалится, он решил подшутить над ним. Как громко тантрик кричал и ругался, когда мальчик спрятал его любимые лук и стрелы, а Сатьяраджу стоял рядом с ним, делал удивленный вид и подсказывал:

– Вы, наверное, можете использовать свои невероятные силы, чтобы отыскать пропажу. Лжец, и без того разгневанный, при этих словах побагровел:

– Когда я поймаю того, кто украл мои вещи, я превращу его в тигра!

Услышав это, Сатьяраджу сказал своему дедушке:

– Не волнуйся, даже если мне придется умереть, люди должны узнать о том, что стоит за этим хвастовством.

Он вернулся к тантрику и сказал, что лук и стрелы спрятал он.

– И если ты можешь превратить человека в животное, как ты всегда заявлял, то выполни обещание и преврати меня в тигра!

Столкнувшись с публичным обвинением, тантрик прибег к своему обычному оружию – впал в состояние безумного гнева, но Сатьяраджу при этом не превратился в тигра. Как бы громко ни вопил лжец, какими бы угрозами ни осыпал мальчика, тот по-прежнему оставался стоять в человеческой форме. С того дня мошенник больше никогда не грозился превратить кого-либо в животное, и деревня избавилась от его влияния.

Они проведут через любые жизненные трудности.

Сейчас, стоя перед божеством, он вспоминал время, когда вернулся к Шраване в последний раз. Она тогда серьезно заболела, и семья решила, что ему нужно пожить в ее доме, чтобы обеспечить больной женщине уход и помочь выздороветь. Ему уже исполнилось двенадцать лет, он больше не был маленьким ребенком, и запугать его было не так-то просто. Он имел свое мнение, основанное на собственных принципах. Он прилежно ухаживал за Шраваной, и мало-помалу женщина пошла на поправку. Сатьяраджу свой долг выполнил. Она же снова начала торговать опиумом и, более того, стала критиковать его поведение.

Это было чересчур!

В тот вечер они сели ужинать, и она – женщина, наживавшаяся на страданиях других людей, – опять начала несправедливо на него нападать.

Резко поднявшись из-за стола, он вышел из дома.

– Я ухожу назад в Адиварапупету. Ноги моей больше в этом доме не будет!

И вот, вспоминая прошедшие события, он снова просил Бога укрепить его, благословить на следование путем истины и даровать внутренний покой.

Успокоив ум, он продолжал свой путь в Адиварапупету. По возвращении в деревню многие родственники, как он и предполагал, удивились столь неожиданному его появлению, ругали его и советовали немедленно вернуться назад. Но, выслушав рассказ мальчика, Голи Сатьям не только понял его точку зрения, увидев ситуацию в реальном свете, но и встал на его сторону. В конце концов, именно его учению неукоснительно следовал мальчик, и кому, как не деду, было стать его верной опорой. Благодаря его и материнской поддержке он выдержал осуждение остальных родственников и остался жить в Адиварапупете. В этом испытании вновь проявились его отвага следовать принятому решению, лицом к лицу встречая жизненные трудности, его преданность честности в любой ситуации и вера в то, что Бог всегда поддержит тех, кто идет путем правды.