– Антон, – тихо сказала я.

Он молчал.

– Ты спишь?

Тишина.

– Спишь?

– Сплю, – так же тихо ответил он, – а ты?

– Я тоже, – сказала я.

Мы рассмеялись. Стало легко, как прежде.

– Я скучала по тебе, – сказала я и повернулась к нему лицом.

– Я тоже, – сказал он и тоже повернулся ко мне.

Я протянула руку и погладила его по щеке.

Он схватил её и прижал к губам.

Тогда я сказала:

– Я поняла, что люблю тебя.

– Ты всегда меня любила, глупышка.

– Нет, я люблю тебя, как мужчину, я хочу быть твоей женщиной.

Он ничего не ответил, только прикусил мой мизинец.

– Почему ты не отвечаешь, ты уже не влюблён в меня?

– Я влюблён в тебя ещё больше. Но ты ведь понимаешь, что ты мне в дочки годишься.

– Это не имеет значения.

– Имеет.

– Нет! – крикнула я и зажгла свет в изголовье.

Антон смотрел на меня выжидающе.

Я встала на постели, одним движением скинула с себя ночную рубашку и оказалась обнажённой перед ним.

Он зажмурился и сказал:

– Прикройся, пожалуйста, и ляг.

– Я тебе не нравлюсь?.. Да?.. Ну, что во мне не так?! – мой голос срывался от обиды и подступающих слёз. – Я уродина? У меня слишком большая грудь?.. Или слишком маленький зад?

– Не говори чепухи.

– А что я такого сказала? Что?! Мне уже – страшно подумать! – скоро восемнадцать лет. – Я на самом деле несла чепуху, бессвязную чепуху: мои эмоции бежали впереди меня, я сама не понимала, что я хочу сказать и что говорю.

– Ляг, – тихо повторил Антон, – и мы поговорим.

Я легла и накрылась. Он придвинулся ко мне чуть ближе, чем мы лежали с ним обычно, протянул руку и коснулся моей щеки. Я замерла и перестала дышать.

– Ты, правда, любишь меня? – спросил Антон.

– Да. Правда.

– А откуда ты знаешь?

– Я не могу без тебя жить… ни минуточки не могу.

– Это аргумент. – Мне послышалась натянутая усмешка. – Но я вдвое старше тебя… Пройдёт время, и ты станешь смотреть на своих сверстников…

Я не дала ему договорить:

– Дурак!..

– Не ругайся, – сказал он.

– Кретин! Что ты говоришь!? Ты что, совсем ничего не смыслишь в любви!? – Меня трясло, я готова была вцепиться ему в волосы, но сдерживалась, вытянув руки по швам.

Антон прикрыл мне ладонью рот. Я вывернулась.

– Ты оскорбил меня и мою любовь! Извинись!

– Прости, – сказал он.

– Не прощу!.. Вернее, прощу, но не сейчас…

– А когда?

– Когда ты поцелуешь меня. Это будет доказательством того, что ты относишься ко мне серьёзно.

Антон потянулся и чмокнул меня в щёку.

– Мир? – спросил он.

Я отвернулась и зарыдала.

– Ты что? Зоя! – Похоже, он испугался.

Я сквозь слёзы прохлюпала:

– Так не целуют женщин… ты всё время оскорбляешь меня… я уже не ребёнок… я взрослая… я люблю тебя…

Он повернул меня к себе и крепко прижал к груди. Я снова замерла, боясь вздохнуть.

Его объятия не ослабевали, дыхание снова стало шумным и неровным. Я потянулась губами к его губам. Антон уворачивался, целуя лоб, глаза, мокрые щёки. Было горячо и невыносимо сладко.

Я осторожно высвободила руки и стала ласкать лицо Антона. Потом наши губы встретились. Я уже не ощущала своего тела: только вихрь в голове – пьянящий и неуправляемый.

Конец ознакомительного фрагмента.