– У младшего Эдгара задета рука, и рана над глазом сильно кровоточит. А у Гарольда плечо прорубили до самой кости, – ответил один из солдат.

Сэр Малколм выругался сквозь зубы, и Давина внезапно забыла о своих страхах.

– Мы с Коллин позаботимся о раненых, – решительно заявила она.

У Давины немного дрожали руки, когда она искала у себя в сундуке настойку и льняную рубашку. Раненых успели усадить под дубом, спиной прислонив к стволу, и Коллин уже осматривала их, когда Давина наконец подошла к ней. От вида крови и изрубленной плоти к горлу подкатил комок, но девушка строго сказала себе: «Эти люди пострадали, защищая твою жизнь, и потому позаботиться о них – твоя прямая обязанность».

Кто-то принес воды из ручья, и Давина под руководством Коллин промыла воинам раны. Ей никогда еще не приходилось никого лечить, но Коллин, к счастью, имела достаточный опыт, поэтому и на этот раз все делала быстро и умело. Следуя указаниям своей компаньонки, Давина перевязывала раненых.

– Миледи, не стоило ради меня портить такую хорошую вещь, – смущаясь, пробормотал Эдгар-младший, кивнув на то, что осталось от рубашки.

Улыбнувшись пареньку – ему на вид было не больше пятнадцати, – Давина сказала:

– Вы и ваши храбрые друзья совершили подвиг, защитив меня и Коллин, и я счастлива, что могу хоть что-то сделать для таких героев. А что до рубашки, так это пустяк, о котором и говорить не стоит.

– Выходит, зря я за тебя переживал, парень, – вмешался сэр Малколм. – Раз у тебя хватает сил флиртовать с симпатичной девушкой, значит, не так все и страшно.

Паренек покраснел и опустил глаза. Как бы ни храбрился юный воин, Давина видела, что ему очень больно. Она поднесла к губам парня пузырек с заветной настойкой и попросила сделать один глоток. Паренек был худ и невысок, и глотка ему должно было хватить, чтобы лекарство подействовало. А вот Гарольду, который был вдвое крупнее Эдгара, Давина велела сделать три больших глотка.

Сэр Малколм подошел к ней, когда она убирала в сундук, закрепленный позади седла, пузырек с оставшимся лекарством и то, что осталось от рубашки.

– До тех пор, пока я не привезу вас в наш замок, я не могу гарантировать вам безопасность, – сообщил ей Маккена. – Может, вы предпочли бы вернуться домой?

Этот вопрос удивил Давину. Она давно привыкла жить по чужой указке, и было странно, что ее мнение могло кого-то интересовать.

– Я хотела бы продолжить путь к замку Маккены, если только вы не посоветуете мне вернуться к Армстронгам, – ответила девушка.

Сэр Малколм удовлетворенно кивнул, и лицо его на миг просветлело, но лишь на миг.

– До замка Маккены можно добраться иным путем, менее исхоженным и более коротким. Но он пролегает через горы с крутыми обрывами и узкими уступами. Вы справитесь?

– Я не боюсь высоты, – ответила Давина, нисколько не покривив душой. Она панически боялась всего на свете, кроме высоты. – Но меня беспокоят раненые, – добавила девушка. – Справятся ли они?

– Мы будем устраивать привалы так часто, как потребуется. Самое важное для них сейчас – не подхватить лихорадку, и мы должны следить, чтобы раны не загноились. А все остальное – в руках Господа.

Давина молча кивнула. Глядя вслед сэру Малколму, она подумала о том, что он, наверное, был не так уж уверен в благополучном исходе этого путешествия…

Сэр Малколм держал слово; они останавливались довольно часто, чтобы дать отдых коням и раненым. С наступлением же темноты разбивали лагерь на ночь и трогались в путь с рассветом. Давина и Коллин ухаживали за ранеными как умели, и, к счастью, обошлось без воспалений.

К исходу четвертого дня пути резко похолодало. Ночью у Давины зуб на зуб не попадал; когда же, тщетно пытаясь согреться у костра во время очередной остановки, Давина подумала о том, что еще одну такую ночь ей не пережить, сэр Малколм, указав на рощу вдали, сказал:

– За этой рощей начинаются земли клана Маккены.

И после этого даже стук копыт о мерзлую землю зазвучал как-то веселее, а холод уже почти не донимал. Наконец они миновали рощу, и теперь уже, чтобы добраться до замка Маккены, оставалось преодолеть последний подъем.

Через несколько часов пути, когда они поднялись на вершину скалистого гребня, Давина увидела замок. Увидела – и замерла в изумлении. Ради такой красоты стоило пуститься в столь долгий и трудный путь со всеми его тяготами и лишениями. Величественный и мощный, устремленный в небо всеми своими башнями, над самой высокой из которых гордо реяло на ветру знамя с гербом клана Маккены, этот парящий над неприступными горами замок поражал воображение.

Четыре главные квадратные башни располагались по углам замка, но между ними имелось множество башен поменьше, и все они соединялись проходами, защищенными зубчатыми парапетами. А внешняя стена, сложенная из бледно-серого камня, была невероятной высоты и толщины. Да, замок Маккены действительно представлял собой неприступную крепость.

И с внешней стороны стену опоясывал целый город с лабиринтами узких улочек; всевозможные лавки жались друг к другу и к стене, а чуть подальше от городской стены располагались крестьянские подворья.