— Тебе это никого не напоминает? — шепнут Ойтуш Сати, указывая на группу девочек в черной форме. У всех трех волосы были неумело выкрашены в сиреневый свет. При виде Сати Эвери они перестали шептаться и проводили ее долгим восхищенным взглядом.

— Походит на какой-то фан-клуб, — продолжал Ойтуш.

— Мы пример для них, — ответила Сати, улыбнувшись девушкам и помахав рукой. — Герои, на которых они равняются.

— А для кого-то преступники, — отозвался Ойтуш. — Интересно, а меня кто-нибудь копирует?

— Зачем копировать тебя, если у нас есть столь колоритный Томб Ситис? — Сати не смогла сдержать смешка, увидев мальчишку лет двенадцати, побритого налысо и покрасившего зубы серебрянкой. Он был действительно похож на Ситиса только в сильно уменьшенном варианте. — Передам Протону, что у него тоже есть фанат.

Собрание было назначено на семь. Старый состав собрался в личной палатке Айзека, чтобы обсудить “первую волну”, как назвал ее главнокомандующий.

— Взрывы должны прогреметь синхронно: в мэрии, трех цитаделях, резиденции президента, корпорации “Лолита” и “Няня Момо”.

Томб Ситис с сомнением потер лысину:

— Семь точек… Не лучше ли сосредоточить удар на цитаделях?

— Цезарь Шан всего лишь политическая кукла, — согласилась с ним Эвридика, — Зачем подрывать его обитель?

— Кукла куклой, но в резиденции Шана находится красная кнопка. Центр управления биологическим оружием. Каким именно — не скажу, но боюсь, что его распыление приведет к большим потерям, — сказал Айзек.

— Убрать служителей, аниматусов, президента и мэрию, — сказал Ойтуш. — А сиделок зачем?

Айзек скрестил руки на груди и произнес:

— Торговля людьми — величайший порок нашего общества. Уничтожение корпораций — это символизм, скорее…

— Значит символизм? — не выдержала Сати. — А убийство президента Грейси не входит в наши планы? Это, конечно, не так эффектно, как уничтожение нескольких сотен полуфабрикатов, зато действенно.

В палатке воцарилась тишина: никто и никогда не позволял себе так разговаривать с Айзеком.

Вопреки ожиданиям, глава сопротивления не испепелил девушку взглядом.

— Кто возьмет на себя ответственность за это безумство? — вполне добродушно поинтересовался он.

— Я конечно, — ответила Сати, на что Ойтуш отреагировал незамедлительно.

— Исключено, — произнес он, буравя ее глазами.

— Тогда идем вместе, — предложила Сати. — Будешь присматривать за мной.

Тут уже Айзек вышел из себя:

— Оставили бы вы свои семейные разборки, — с выражением человека, который только что съел нечто приторное, произнес он. — У нас тут война, знаете ли…

— Война, в которую идет малышня с автоматами? — Сати гневно взглянула ему в глаза. — После взрывов ты отправишь их добивать всех, кто остался?

— Отправлю, если нужно, — спокойно произнес Айзек. — И малышню с автоматами и истеричных зазнавшихся девиц.

Сати нечего было возразить: Айзек оставался неоспоримым главой подполья, и он решал, что и кому здесь делать.

— В чем-то Сати права, — вступилась Эвридика. — Грейси не отстанет от нас. Пока мы живы, он будет преследовать нас и посылать все новых и новых аниматусов в Метрополь…

Однако больше никто девушек не поддержал. Да, Роланд Грейси был реальной угрозой, но он был далеко, максимум — грозно взирал с телевизионных стен, а вот протекторий был рядом, дышал в спину, и именно с ним было решено расправиться в первую очередь.

***

В ночь перед нападением плохо спалось всем. Накануне Айзек, словно предчувствуя неладное, несколько изменил свой план. Семь небольших отрядов во главе с Ситисом, Рейли, Соторном и четырьмя другими офицерами должны быть незаметно проникнуть в цитадели, резиденции представителей власти и дома сиделок, чтобы заложить взрывчатку. Для этого им даже не нужно было покидать катакомб: старое метро под городом соединяло в себе все указанные точки, сильно упрощая задачу. Много недель машины копали грунт, чтобы создать места входа, и теперь, когда все было готово мало кто сомневался, что что-то может пойти не так.

И все же, настолько масштабную акцию сопротивление проводило впервые.

— У меня плохое предчувствие, — призналась Сати Ойтушу.

В силу положения миссис Эвери, Айзек разрешил им с Ойтушем снова жить в отдельной палатке.

— Ты сейчас очень уязвима, — Ойтуш присел рядом с ней и обнял за плечи. — Постарайся хорошо отдохнуть.

— Ты не прав, — Сати покачала головой. Вовсе не упрямо, скорее, устало. — Дело не во мне. Он подсказывает мне многие вещи.

— Он? — уточнил Ойтуш. На сегодняшний день срок Сати перевалил уже за четыре месяца.