Она не была хирургом, но как и любой талантливый человек, была талантлива во многом. К тому же, Дана много наблюдала за тем, как оперируют ее коллеги по проекту, поэтому поставленная задача не выглядела для нее такой уж и сложной.

Что она чувствовала, когда после двухчасовой операции, ее руки были по локоть испачканы в крови любимого? Которого она затащила сюда обманным путем? Нет, вовсе не жалость и страх — Дана ощущала превосходство. Сделка удалась, и теперь события обязаны были иметь позитивный исход. Какой ценой? Это Дану волновало не сильно.

Оставалась самая малость. В соответствии с протоколом, перед тем как наложить повязки, необходимо было подвергнуть объект электротерапии. Комбинация препаратов, проникающая в организм посредством тока, должна была ослабить иммунитет, чтобы не вызвать отторжения тканей. Забыв про голод, жажду и потребность отлучаться в туалет, Дана, перетащила Хемминга в резервуар, наполненный вязкой жидкостью. Включила источника тока и обессиленно опустилась на стул. Все, теперь можно было передохнуть и привести себя в порядок — огромная работа была позади.

Хемминг очнулся через несколько часов. Дана, которая отдыхала в соседней комнате, проснулась от его истошных криков — что ж, подобную реакцию можно было ожидать. Но то, что увидела Хатт, войдя в лабораторию, потрясло ее до глубины души: вместо ног Хемминга в резервуаре виднелись разросшиеся, пульсирующие гигантскими сосудами конечности, лишь отдаленно напоминающие человеческие.

Что-то пошло не так. Либо препараты оказали парадоксальную реакцию, и химерные ткани начали активно разрастаться, либо таким образом отреагировал организм пораженного раком человека — теперь причины были не так важны. Дана хотела исцелить Хемминга, а в итоге изуродовала его, если не потеряла навсегда. “Чудо” оказалось очень злым, а рикошет слишком уж жестоким.

— Что это?! Что ты сделала со мной, ведьма?! — крик Хемминга срывался на визг. Он молотил руками перед собой, задыхался от ужаса и захлебывался от гнева. Он то терял сознание, то просыпался, чтобы снова сойти с ума от увиденного.

Все, что могла сделать Дана это снова и снова вкалывать ему успокоительное. Ноги спасти было невозможно; более того, Дана понимала, что если процесс будет столь же активным, совсем скоро уже не рак, а химерные клетки захватят организм ее несостоявшегося мужа.

Поражение далось Дане очень нелегко. Она ненавидела себя, глядя как Хемминг умоляет ампутировать то, что и конечностями-то назвать было сложно. Она знала, какую боль причинила ему и продолжает причинять своим бездействием, но просить помощи у коллег — означало не просто капитулировать перед лицом мироздания, но и пойти под арест в соответствии с вполне земными законами. Похищение человека и пытки не просто поставят крест на ее карьере, но и подарят несколько лет строгого режима.

Спустя сутки после операции опасения Даны подтвердились: биологический имплант проникал в тело Хемминга все глубже и глубже.

— Отрежь их, умоляю, отрежь! — слезы стояли в его воспаленных глазах, когда он говорил это. Но ампутацией конечностей было уже не обойтись. Если бы Хемминг видел себя в зеркало, то заметил бы потемневшую венозную сеть на груди. Совсем скоро паразит доберется до его мозга, и тогда одаренный перестанет существовать как личность.

Думая об этом Дана все чаще поглядывала на револьвер, припасенный ею “на всякий случай”.

Спустя двое суток Хемминг и сам предложил ей этот вариант.

— Дана, — позвал он, с трудом издавая звуки. К этому моменту симбионт добрался до голосовых связок. — Если ты хоть когда-нибудь любила меня, пожалуйста, убей… то существо, в которое я превратился.

Вместо ответа Хатт включила бестеневую лампу, чтобы еще раз осмотреть то, что от него осталось. Химера, которую она подселила к Хеммингу, несла в себе ДНК трех разных видов: шимпанзе, свиньи и кита — наиболее близких к человеку по генетическому составу. В идеале химера должна была незаметно дополнить ампутированный коленный сустав, встроиться в организм, словно паззл. Но произошло совсем иначе: химерные ткани начали доминировать над тканями хозяина, превратив его в нечто напоминающее огромную уродливую креветку. Сосуды разрослись густой сетью, свисающей словно гроздь винограда, и кровоточили при любом касании. В принципе, чтобы умертвить его даже револьвер был не нужен.

— Лучше бы ты умер от естественных причин, — задумчиво произнесла Дана, забыв, что говорит вслух и что перед ней все еще живой человек.

Хемминг взглянул умоляюще; он больше не был похож на того сильного и красивого мужчину, в которого Дана влюбилась как девчонка.

— Прости меня, — Дана выключила бестеневую лампу и положила на стол револьвер.

— Ты хотела как лучше, верно? — с облегчением произнес Хемминг, увидев, что развязка близка.

— Что? — Дана проследила за направлением его взгляда. — А, нет, это не для тебя. В нем всего одна пуля, и совсем скоро она мне пригодится. Нас уже ищут.