Шурочка вот наш, Лишенец, с дневальным, кружатся через плац наискосок в вальсе. Первый поспорил с Видиком, что сможет слопать живь"eм сколопендру - нет, не каменную, ядовитую, эдакий полутораметровый ремень, а другую, норную, мелкую - но его своротило, и теперь второй вынужден составить ему пару в деле услаждения взора начхима. Далеко утанцевать не успевают - натыкаются на 'посла' от зенитчиков, восторженно заглядевшегося на самол"eты.

– Хуле встал, с дороги!- сигнализирует Лишнев, и налетает на высокого гостя... Господи, ну какие же вы громкие! Неужели нельзя падать потише?! Того же мнения и начальник разведки, высунувшийся из окна штаба подышать - они там снова травят плесень:

– Ху-ле-ор-р"e-те!!!- гремит над плацем и головами бранящихся.

– Иди на ... !!!- отвечает ему во всю молодецкую пасть дневальный. 'Уй!!! Уй!! Уй! Уй...'- отвечает эхо среди сопок. Эн-Эр грозит им кулаком и, грозя вс"e рассказать комбату, засовывается обратно, напялив маску противогаза.

– Прапорщик Лишнев... Ка-а-а мне-Е-Е-Е-Е!!!

Это появился на плацу Ужицкий...

– Чему детей учишь, з-заср-ранец!.. Пош"eл давай!- и погнал радиста нашего куда-то к штабу.

М-да... Чудны дела твои, господи...

Пиф-паф

Решил как-то доктор зампотеха разыграть... Тот потому что его конкретно достал - то пошл"eт своих орлов, и они скрутят фары с санитарки (а без фар - сам же зампотех выезда не разрешает...), то спаяет ультразвуковую говорилку с таймерным замыкателем и, спрятав ту в коробку, оставит под окнами кабинета; ночью говорилка начинает источать всякие звуки, вызывающие бессонницу и приступ болезни 'нижнего мозга'. Короче, было за что. А если бы и не было бы - так нашлось бы. Следующие сборы не скоро, и доку откровенно скучно.

Зампотех у нас - ондатр. То есть, пуглив до ч"eртиков, и вверх смотреть не умеет. Зато имеет прекрасную нервную систему, уступающую в реакции только таковой при броске калия в воду... Короче, вынашивал свой план Рашкин недолго, и с начсклада договорился тоже - быстро. Оно и понятно, дурное дело не хитрое... Натырил у него электродетонаторов и сигнальных ракет, понатыкал всю эту лабуду вокруг технической конторы, с помощью сап"eров из роты инженерного обеспечения соорудил выносной пульт, и сел в засаду в ближайшие кусты. Вс"e, казалось бы, уч"eл - и время, и место, и грязную лужу рядом со входом, куда зампотех должен был пасть и улететь оттуда на брюхе низенько-низенько... Одного не уч"eл. Зампотех наш - кавалер Хелганского щита, участвовал в обороне Штальберга, и потому про поведение в боевых условиях знает не по наслышке.

И вот, час настал. Утро раннее, ЗПТ ковыляет с проходной в контору - он у нас ибо в городе ночует, пользуется служебным положением. Короче, ид"eт он к себе по привычному маршруту. В кустах у конторы притаился доктор с пультом, бдит, жд"eт. Сонный зампотех срывает установленную медиком растяжку... И начинается. Хлоп, трах, бабах!!! Искры во все стороны, дым, свист, вой! Салют как на Девятое Мая!.. Пыщ, пыщ!

Зампотех, как и положено ондатре, хватается за голову руками и с громким 'Мля нах дожили!!' падает на землю, разувши пасть - прямо в лужу. Как следует в ней извозякивается - и, к удивлению доктора, выныривает рядом с ним в кустах.

– Воздух, "eпта!..- воскликивает зампотех и... И - внезапно выкидывает медика в самое светопреставление. В ту самую лужу. И замирает в кустах сам, закрывши голову и разувши пасть.

Доктор с ужасом в глазах вскакивает и, с глазищами по пять рублей, жуткими завываниями и дымящейся спиной, зада"eт на полусогнутых жару в сво"e расположение. Из конторы выскакивают бойцы и, понимая, что тревога исключительно ложная, уволакивают шефа под руки к себе - пытающегося вырваться и сбежать в ближайший окоп.

Рога и копыта

Чемоданчик

'Корова', заходясь истошным р"eвом, заходила на посадку.

– РОТА!!! НА ВЫХОД!!!

Ротный наш - такая лапочка!.. В смысле - такая сволочь... Его ни девушки не любят, ни пауки. Вообще, удивляюсь, как его на свет произвели, такого противного.

Именно благодаря ему у нас каждое утро - отчаянные скачки по азимутам, и каждый второй вечер - зач"eт по тактико-специальной. Помешался он на ней, чес-слово, помешался! Говорят, что он во время Двухнедельной попал под самый первый удар и долго в одиночку шлындал по горам, партизанил, и получил за это 'Хелганский щит'... Но мы-то знаем - знаем, что он в это время ставил один из многих промышленных городков, и дело это было совсем в другой части планеты. Ну да ладно, к нам это не имеет ни малейшего отношения - пусть молотит винтом сколько ему угодно. Земля, как известно, слухами полнится, да и на амбаре тоже много чего написано - а в н"eм туш"eнка и дрова...

Мир, как известно, имеет форму чемодана. И вокруг чемодана же вертится. И только у горнострелковых частей при столичном гарнизоне она вращается вокруг походного рюкзака. Пакуя вещи на сборы, ротный трижды проверил и перепроверил вс"e, что в свой чемоданчик запихал. Благо, брать с собой много не требуется - вс"e снаряжение и оборудование предоставляют 'на месте' - а весь наш нехитрый быт укладывается, обычно, в пару смен одежды да умывальные принадлежности. Но, оказывается, бывает и иначе - список необходимого барахла занимал у него ажно пятьдесят наименований; не знаю только, каких конкретно и чего сколько. В итоге, чемоданчик у него получился - изрядно пухлый чемодан, чемоданище я б даже сказал. Л"eтчики его чуть было не поп"eрли из салона: