Но как бы мальчик не старался это определить, у него ничегошеньки не получалось. Ни Мартель, ни Дольчетто не были внешне похожи на гомункулов. Люди, как люди. Ничего необычного. Единственным, кто хоть как-то выделялся, был Жадность. И то, только своим поведением.

И это вводило Эдварда в ступор, заставляя его задаваться ещё большим количеством вопросов, при этом не помогая ему найти хотя бы на один из них ответ. Посему мальчик молча шёл за матерью, при этом не отводя пристального взгляда с Грида и его людей.

Сейчас он не мог им доверять. Ни один идиот не станет слепо верить тем, кого увидел впервые в жизни, пускай Жадность и сообщил, что он был знаком с Хоэнхаймом. К сожалению, сейчас ни Эдвард, ни Патрисия не могли в это поверить, и поэтому им приходилось верить гомункулу на слово.

Но даже маленький Эдвард понимал, что воспринимать слова Грида, как истину в последней инстанции, сейчас нельзя. Ведь ни ему, ни его матери не известно, какие цели преследует Жадность со своими людьми. Да и учитывая характер гомункула, который он уже успел немного проявить, можно с лёгкостью предположить, что ему не составит труда соврать.

И именно поэтому Эдварду совсем не хотелось приглашать Грида, Мартель и Дольчетто в свой дом. Он не знал, что эти трое могут сделать, посему мальчик рассматривал их, как возможную опасность для себя самого, брата и матери.

Но в то же время желание побольше узнать об отце и всём том, что сейчас творится в Аместрисе, не давало алхимику сразу прогнать незваных гостей. Ведь вдруг они смогут рассказать что-нибудь стоящее?

Да и учитывая то, что Патрисия, кажется, понимала, о чём в самом начале говорил Жадность, Эдвард решил немного подождать и выслушать гомункула. А вдруг он действительно скажет что-нибудь стоящее?

В таком случае Грида и правда можно немного только потерпеть, но всё равно рядом с ним нужно быть начеку, а то неизвестно, что он может выкинуть. Да и мужчина не вызывал у мальчика особого доверия.

И поэтому, когда они все пришли к Эдварду домой, мальчик нахмурился ещё сильнее. Он прекрасно понимал, что здесь, в отличии от улицы, не будет даже случайных свидетелей. Здесь Жадности и его людям будет намного проще избавиться от Патрисии и её сыновей, и никто не сможет им в этом помешать.

К сожалению, Эдвард не знал, насколько могут быть сильны гомункулы, посему ему нужно было готовиться к худшему.

Когда же за гостями закрылась входная дверь, Эдвард не мог отвести от Грида, который с интересом рассматривал прихожую, пристального взгляда. Мартель и Дольчетто вели себя немного сдержаннее и не так открыто изучали дом Патрисии.

И такое поведение гостей не очень нравилось мальчику. Они же хотя бы из приличия могли бы вести себя поскромнее.

— Может, вы хотите что-нибудь спросить? — Триша старалась держать себя в руках, не смотря на всё своё волнение.

Жадность, немного взяв свой интерес под контроль, перевёл относительно спокойный взгляд на женщину, после чего зачем-то слегка усмехнулся, выдерживая небольшую паузу.

— Может, сперва будете спрашивать вы? — наконец, предложил гомункул.

Эдвард никак не мог понять, на что намекал Грид. Ведь ему предложили задать парочку вопросов, а он так себя ведёт. Неужели для него это в порядке вещей? Или он столько всего знает, что ему не нужно задавать хотя бы одного единственного вопроса? Или же Жадности есть, что сказать, и он считает, что это сейчас важнее за любые вопросы?

— Вы правы, — наконец, согласилась Триша. — Может, пройдём на кухню? Я заварю чаю.

— Идёт, — гомункул утвердительно кивнул.

Кинув мимолётный косой взгляд на молчавших Мартель и Дольчетто, которые полностью отдались во власть своего босса, Эдвард посмотрел на мать и легонько дёрнул за рукав её платья, тем самым привлекая к себе внимание женщины.

— Мам, а ты дашь мне пирога? — поинтересовался мальчишка.

Раз разговора с Гридом и его людьми не избежать, то Эдвард должен сделать всё возможное, чтобы он был как можно более комфортным. А в том, что Патрисия возьмёт его с собой, юный алхимик был уверен.

Но вместо этого женщина убрала руку сына и немного оттолкнула его в сторону, от чего мальчик сильно удивился и непонимающе посмотрел на мать. Чего-чего, а таких действий от Триши он никак не ожидал.

— Эд, иди к Алу, — буквально приказала женщина.

И пусть мать пыталась держать себя в руках и старалась говорить так же, как и раньше, но у неё это плохо получалось. Всё же она ещё не научилась искусно играть и притворяться, чтобы скрыть своё волнение от сына.

— Но, мам! .. — уже был готов заныть мальчик.