Шрифт:
В помещении находятся четверо мужчин. Трое из них стоят: Апальков, Сергеев и Борода. Четвертый мужчина с окровавленным лицом и связанными руками сидел на стуле.
– Кто тебя направил – немцы? Японцы? – кричит майор.
Сидящий мужчина сжимается в комок, испуганно вертит головой, что-то нечленораздельно говорит.
– Ты тут дурака не валяй, этот номер не пройдет, – эмоционально давит майор. – Ну, тварь!? Ты сам сделал жидкостную зажигательную гранату?
Сидящий мужчина отрицательно кивает, моргает, что-то мямлит.
– Не ты. Тогда кто тебе дал жидкостную зажигательную гранату? – спрашивает майор.
– Чего? – заикаясь и косясь, спрашивает сидящий мужчина.
– Кто тебе передал «Коктейль Молотова»? Ну, бутылку с зажигательной смесью? – спросил более доходчиво Борода.
– А, это? Ну, друг Ваньша и передал.
– Он сказал, куда бросить бутылку? – спросил Сергеев.
– Ну.
– Как его фамилия?
– Так, это… Удачин он…
– Где он живет? – рявкнул майор.
Сидящий мужчина испуганно вертит головой.
– Он недавно из Китая приехал.
– Где он сейчас, тупица? – кричит майор.
– Снова в Китай уехал.
Стоящая вокруг троица хмуро переглянулась.
– Я эту тупую гниду забираю с собой, – обращаясь к Бороде, бросает Апальков.
Отводит в сторону Сергеева и тихо говорит:
– Сейчас на машине – живо на аэродром, и сразу вылетайте по своему маршруту. Про взрыв в театре держи язык за зубами, – протягивает для рукопожатия руку. – Иначе всем мало не покажется. Я потом сам доложу, когда во всем разберусь, – кивает головой на задержанного, – и с этим, и с дружками его тоже. Последствия пожара мы оперативно ликвидируем.
Ермолай кивает, жмет руку майора и поспешно направляется на выход…
Где-то через час задумчивый Сергеев поднялся на борт самолета. Мысли крутились вокруг взрыва в театре.
Из кабины летчиков вышел майор Теплов.
– Ну что, лейтенант, летим? – весело спросил командир самолета.
– Летим.
Майор прошел по салону к двери, закрыл ее, вернулся к кабине. На ходу бросил:
– Что-то хмурый ты, Сергеев. Случилось что?
«Рассказывать о диверсии в театре летчику не стоит», – решил Ермолай, выдавил:
– Просто устал немного.
– Да уж, достается нам. Ничего, сейчас выспишься, восстановишься, – изрек майор и прошел в свою кабину.
В пустом мрачноватом салоне Ермолай не спеша соорудил небольшую лежанку и завалился на нее. Перед глазами четко стояло полыхающее помещение театра…
«Если бы мы замешкались, – подумал. – Пожар мог быстро охватить другие помещения и даже все здание! Могли сгореть все и всё, что находилось в здании! Экспонаты музеев, картины… да само уникальное здание… Молодец майор Апальков …».
Тем временем, самолет уверенно набирал высоту…
Глава 6
Ермолай спал почти пять часов.
Встал в бодром настроении, организм вовсе не хандрил. События в театре как-то сами по себе отошли на второй план. Мысли снова вернулись к выполняемому заданию…
После хорошей физической разминки стало еще лучше, прорезался и зверский аппетит.
Ермолай достал свои продовольственные запасы и хорошо так перекусил. Затем еще подремал…
Ленинград, музей Эрмитаж,
кабинет директора…
В помещении находились академик Понаровский и начальник отделения милиции, капитан Ильиных. Расположившись за овальным столом заседаний, они ждали важного гостя.
Вот в дверь постучали. Вошел высокий пожилой мужчина в пальто, в очках и с небольшой бородкой. В руке он держал фанерный плоский чемодан-портфель серого цвета. И держал его определенно с большими физическими усилиями.
– Здравствуйте, товарищи, – вымолвил мужчина простуженным голосом. – Я профессор Диких, ректор горного института, – поставил на пол чемодан и тяжело выдохнул.
Понаровский и Ильиных поднялись, прошли к гостю, представились и пожали руку профессору.
– Пожалуйста, проходите, – предложил хозяин кабинета.
– Спасибо, – ответил профессор, взял чемодан и прошел к столу.
– Как поживает ваш легендарный институт? – спросил академик.
– Неважно. За последнюю неделю нас дважды бомбили, – ответил гость и с усилием положил чемодан на стол.