Чувство вины перед Амирой испытывал не только Крис, но и Кеннет — ведь все, в том числе и сама девочка, знали, что именно он разнес в свое время по классу щекотливую новость. Когда четырнадцать свечей на торте были потушены именинником, а устроенное Марией и Джозефом для младшего сына и его друзей скромное домашнее торжество подошло к концу, Кеннет, дождавшись удобного момента и оставшись с Амирой один на один, впервые попросил у нее прощения. Он сильно волновался, даже немного заикался, списывая свой тогдашний поступок на малолетство и дурость, хотя едва ли у кого-то возникнут сомнения в том, что уровень дурости у пацана примерно одинаков и в девять лет, и в четырнадцать. «Кеннет, все в порядке», — успокоила его Амира, и парень облегченно выдохнул.

— Амира, — позвала девочку Мария, выглядывая из кухни с прижатой к груди телефонной трубкой, — твоя мама сейчас звонила. Они с папой задерживаются и будут очень поздно. Мы с ней договорились, что сегодня ты останешься у нас, а завтра утром они за тобой заедут. Хорошо?

— Ну… хорошо, — неуверенно ответила Амира.

Когда гости ушли, она помогла Марии привести гостиную в порядок и перемыла всю посуду.

— А почему Алекса на дне рождения Криса не было? — спросила девочка Марию, протирая столешницу на кухне.

— Да что ему с вами, с малышами, делать? Ему девятнадцать, а вам по четырнадцать. Больно вы ему нужны! — улыбнулась Мария и потрепала девочку по плечу.

Амире постелили на диванчике в гостиной. Дом был погружен в сладкую томную тишину, и только полоска света из-под закрытой двери на кухню, рассекающая всю гостиную, давала понять, что не все еще в этом доме отправились спать. Амира проснулась оттого, что ей сильно хотелось пить. Она лежала и думала, сможет ли одолеть жажду и дотерпеть до утра, но чем больше она об этом размышляла, тем, как назло, все сильнее хотелось пить и все меньше — спать. Наконец, откинув одеяло, она поднялась и на цыпочках прокралась на кухню. Там, за большим круглым столом, сидел Алекс и листал учебники.

— Ты чего не спишь? — прищурился он, посмотрев на Амиру, которая, тоже щурясь с непривычки от яркого света, стояла и одним глазом смотрела на Алекса.

— Я пить хочу.

— Пить… — хмыкнул Алекс, поднялся, взял с подоконника большой прозрачный кувшин с водой, налил полный стакан и протянул его девочке. Молодой человек был в бордовой футболке и в длинных серых спортивных штанах, которые спадали на босые ноги, оставляя торчать кончики пальцев. Алекс показался ей взрослым, сильным и необъяснимо притягательным, и она смотрела куда-то в сторону мойки, чтобы парень, не дай бог, не подумал, будто она на него пялится.

Амира сделала три больших глотка. Допивая воду, она посмотрела на Алекса сквозь стенки стакана и вдруг почему-то улыбнулась. Он снова усмехнулся и выхватил стакан у нее из рук: «Хватит дуть, а то описаешься!»

Девочка вытерла рот рукавом пижамы и снова взглянула на молодого человека. Они стояли посреди кухни, смотрели друг на друга и не говорили ни слова. Рука Амиры сама потянулась к Алексу и очень осторожно, словно опасаясь за то, что же произойдетдальше, коснулась его груди. От неожиданности Алекс распахнул глаза, его первым желанием было отдернуть руку девочки, но он этого не сделал, а опустил глаза себе на грудь и стал смотреть, как тонкие пальцы Амиры упираются в бордовую футболку. Амира вплотную приблизилась к молодому человеку, и вот уже на футболке не просто пальцы, а вся ее ладонь, ощущающая тепло его тела. Она подняла на него взгляд — могло показаться, что ее глаза были испуганными, но скорее это было любопытство, перемешанное с сильным волнением, от которого сохли губы и стучало в висках. Алекс не мог отвести взгляда от ее лица — не по-детски невероятно красивого, усыпанного почти невидимыми веснушками. Он медленно поднес свою руку к ее ладони, нежно сжал ее и как можно деликатнее отодвинул от своей груди.

— Я… — почти неслышно шепнула девочка и с испугом взглянула ему в глаза. В ее больших черных зрачках парень ясно увидел свое отражение.

— Ты же ребенок, — ласково и тихо прошептал Алекс.

— Я тебе не нравлюсь? — все так же испуганно спросила она.

— Нравишься, — Алекс держал в ладонях ее руку, которая только что касалась его груди, — но…

— Маленькая?

— Ты… нет, не маленькая. Но это рано. Нельзя. Нам нельзя сейчас.

— Ты не хочешь этого? — Амира слегка повысила голос.

— Нам нельзя! Тебе четырнадцать, а мне девятнадцать! Амира…

— Тс-с-с, — шепнула она. Высвободив руку из его ладоней, девочка улыбнулась и пошла обратно в гостиную, но вдруг застыла в дверях, развернулась и, хлопая глазами, спросила: — А когда? Может, когда мне будет пятнадцать?

— Амира! — Алекс не смог сдержать усмешки.

— Или шестнадцать?

— Дуй спать!

— Значит, шестнадцать! — озорная улыбка скользнула по ее лицу, и девочка, сжав пальцами края рукавов мягкой пижамы, бесшумно скрылась в темноте гостиной, оставив напрочь растерявшегося и забывшего об учебниках парня стоять на кухне и прокручивать в голове все, что сейчас произошло.

Во все последующие субботы Амира приходила к Крису впритык к назначенному времени.

В день своего шестнадцатилетия она не могла дождаться, пока друзья и одноклассники разойдутся. Как только комната наконец-то опустела от них, и девочка закончила помогать маме наводить порядок в доме после гостей, она взяла телефонную трубку, незаметно для родителей скользнула на веранду и набрала номер.

— Алло? — раздался голос Алекса.

— Привет, Алекс.

— Привет. С днем рождения.