Шрифт:
Господин Петров ушел уже достаточно поздно. Ипат и Вера стали готовиться ко сну.
Раздался сигнал по телефону Фортунова.
Ипат ответил:
– Алло.
– Здравствуйте. Вы еще не спите? И пожалуйста, не называйте моего имени и фамилии.
Ипат сразу узнал голос подполковника Хомича.
– Здравствуйте, мы уже действительно готовимся ко сну.
– Очень хорошо. Укладывайте отдыхать подругу и откройте дверь номера. Я подойду через пять минут.
– Хорошо…
Кузьма Кузьмич слегка видоизменил свой внешний облик. Он отрастил небольшую бородку – эспаньелку. Крепко пожав при встрече друг другу руки, Фортунов и Хомич, по просьбе гостя, сразу прошли в ванную комнату.
Гость включил кран с водой и, улыбнувшись, вымолвил:
– Рад новой встрече.
– Спасибо, взаимно. Если честно, слегка удивлен вашими мерами предосторожности.
– Видишь ли Ипат, за годы юрисдикции в Крыму Украины, спецслужбы Турции создали здесь хорошо эшолонированный свой разведывательный форпост. Сейчас мы обрезаем щупальцы это спрута, но обрезаем осторожно, соблюдая меры предосторожности.
Фортунов понимающе кивнул.
Серьезный мужской разговор затянулся почти на час…
После ухода подполковника, Ипат долго не мог уснуть. Ведь привезенные Хомичем московские новости никак не радовали: Фердинанд сидит в Литве, плетен интриги и мешает следствию против его Группы; его арестованные в Москве подельники не разговорчивы; киллера, стрелявшего в Фортунова, найди пока неудалось; игрок Уральский изчес и не ясно, то ли он жив или уже нет; двоих проникших в его квартиру мужчин, предположительно людей чернокожего авторитета и наркоторговца Черный Ангел, пришлось отпустить…
Ивановская область, Старая Решма…
После ухода соседки и подружки Нины, Матвей Лебедев долго раздумывал над ее словами о наблюдении за своим домом. Нужно было срочно понадежнее перепрятать из сарайки ценности клада. Как от Вермана, так и Гиацинта можно было ждать чего угодно. Матвей даже решил, куда перепрятать, в неиспользуемый заброшенный колодец, который находился во дворе. Вода из колодца давно ушла, Матвей воду брал из деревенской колонки. Но перенести ценности днем он не решился.
Как только основательно стемнело, Матвей решил проверить слова соседки о наблюдении за своим домом. Он набросил темный плащь с капюшоном, положил в карман нож и осторожно вышел из дома. Перебежками направился в огород, добрался до дальнего забора. Всматриваясь в окружающий забор кустарник, заметил стоящую легковую машину. Матвей осторожно стал пробираться к ней. Вскоре он заметил сидящих в машине двоих парней. Один бритый, другой заросший. Парни определенно и беззаботно спали.
«Умучались бедняги, – усмехнулся Матвей. – На ментов никак не тянут. Определенно шавки Гиацинда», – и мысленно спроецировал обзор из машины.
«Они видят большую часть дома и двора», – решил.
После этого также осторожно направился к дому.
Во дворе обследовал старый колодец, в полуразвалившемся деревянном срубе подготовил место для хранения. В сарайке Матвей нашел старый брезентовый плащ и стал выкладывать в него из сундуков ценности. Затем свернутый брезентовый куль перенос к колодцу и аккуратно вставил в подготовленный проем в срубе. Подумав, выставил в верхней части колодца две ветки – метки…
Утром у Веры было хорошее настроение. И погода стояла отменная.
По предложению Ипата, завтрак заказали в номер. С аппетитом плотно покушали.
Бронислав прибыл в установленное время. Ипат и Вера разместились на заднем сидении. Машина быстро миновала симферопольские улицы и взяла курс, судя по указателю, на Евпаторию.
Пошли дома частного сектора, потянулись пригородные фруктовые сады и затем поля. Шоссе оказалось хорошего качества. Ипат и Вера слегка задремали…
Симферополь, Управление ФСБ России по Республике Крым…
В кабинете начальника Отдела по борьбе с террористической деятельностью находилось двое серьезных мужчин. Это хозяин кабинета майор Чащин и гость из Москвы подполковник Хомич. Они обсуждали ситуацию, сложившуюся вокруг московского бизнесмена Фортунова.
– …Если честно, то я Кузьма Кузьмич не понимаю, почему Фортунов сразу, как только на него вышли родственники террористов, не вышел на нас, – возмущался майор.